— Вот именно, где? — повторил Робин как-то слишком уж вежливо. — Может, все-таки вы знаете, где?
Наступило тягостное молчание. Нарушила его Тереска, не выдержав напряжения.
— И что же? — тихонько поинтересовалась она. — Так никто и не знает?
Робин лишь печально кивнул.
— Надо было последить за ним!
— Ещё как надо! — согласился Робин. — И сделать это незаметно. Наверняка, забрав отсюда последнюю добычу, он направился бы туда, где припрятал обнаруженную раньше. А там мы бы его прихватили. То есть там планировали его и брать с поличным. Планировали… Вы нам все планы перепутали! Умудрились вмешаться в это дело в самый неподходящий момент.
Что тут возразишь?
Девчонки чувствовали себя страшно виноватыми, справедливо их упрекали…
Опять нависло тягостное молчание.
— Ну, виноваты, — призналась неохотно Шпулька. — Но ведь можно было его не хватать, а продолжать следить за ним. Вряд ли он думал, что именно мы с Тереской охотимся.
— Но он же не дурак. Если на человека нападают и выбивают из рук пистолет в тот момент, когда он спокойненько выкапывает своё сокровище, любой идиот сообразит, что дело не чисто.
— Лично мы пистолета не выбивали! — обиделась Шпулька. — Сами же на него напали, а на нас сваливаете.
— Виноваты, уж извините великодушно! Тем более, там и яма была готова, сразу же было где вас похоронить.
— Нет, — рассеянно, думая о другом, возразила Тереска. — Нет, не в яме… То есть того… Я хотела сказать… Допустим, он понял — что-то не так. Мог ведь с перепугу каких-то ошибок наделать, а вы бы воспользовались…
— Может, каких-то и наделал бы, но наверняка не совершил самой важной — ни за что на свете не отправился бы к своему тайнику, а лёг на дно и долго, может целые годы, не приближался к нему. И что, все эти долгие годы нам за ним следить? Да вы представляете, сколько на это потребовалось бы сил и средств? Ну а сейчас — и того хуже: он, конечно, будет все отрицать, и многого вовсе не удастся ему инкриминировать.
Тереска со Шпулькой впали в отчаяние, сразу позабыв о прочих неясностях в деле и перестав донимать молодого человека. Все вышло совсем, совсем не так, как они мечтали. И все их героические усилия оказались не только напрасными, но прямо-таки вредными и в конечном результате облегчили преступнику жизнь!
— Неужели так никто ничегошеньки и не знает, где он мог все спрятать? — в отчаянии спросила Шпулька. — Ведь за ним же следили… И аристократ, и милиция, наверняка, тоже. И что, никаких предположений?
Робин был расстроен не меньше девчонок.
— Конечно, предположения есть. Считаем — это должно быть где-то здесь, на Мазурах. Эти края преступник знал отлично, так что, вероятнее всего, именно здесь присмотрел удобное место, куда в любой момент легко добраться, забрать спрятанное — и в ноги. Но ведь это может быть где угодно от Венгожева до Пиша.
— Что ж, придётся нам всю оставшуюся жизнь потратить на поиски, — тяжело вздохнула Тереска. — Ничего не поделаешь, надо собственноручно исправить ошибку и найти спрятанное.
До сих пор Робин спокойно и доброжелательно беседовал с девочками, но, услышав последние Терескины слова, вдруг ужасно разволновался.
— Упаси вас Бог! Только этого ещё не хватало! Даже и не думайте! Поймите же, это очень опасное дело, и перестаньте наконец вмешиваться!
— Почему? — удивилась Тереска. — Раз преступник схвачен, значит, он больше не опасен. А нам как жить дальше? Всю жизнь теперь угрызаться и сидеть сложа руки? Как пни замшелые?
— Уж лучше как пни, чем опять напороть невесть что. Ведь такое натворили.
— Вот именно! И должны исправить.
— Исправлять предоставьте другим. Хотя точно и не установлено, но нельзя исключить чьё-либо соучастие. Преступник мог действовать не один, кто-то мог о нем знать…
— Ох, что-то ты крутишь.
— Ничего я не кручу. Поймите — это серьёзное дело, а вы опять влезете и все испортите.
Шпулька осторожно вмешалась в перепалку Тере-ски с Робином.
— Я, конечно, в этом мало понимаю, — осторожно начала она, — но чтобы человек в одиночку ворочал такие валуны… Наверняка все-таки был какой помощник. Он остался на свободе и тоже теперь ищет…
— Вот именно! — горячо подхватил Робин. Тереска недовольно посмотрела на подругу.
— Ерунду городишь, — буркнула она. — Ну так и быть, сдаюсь! Раз вы такие трусы… Не будем по ночам подстерегать всяких подозрительных личностей во всяких подозрительных местах. Поищем методом дедукции.
Робин облегчённо вздохнул и горячо поддержал идею.
— Дедукция — это совсем другое дело. Это всегда пожалуйста. Хоть сейчас.
— Тогда дедукцию начнём с элиминации, — продемонстрировала свою учёность Шпулька. — То есть с исключения. Для начала попытаемся исключить места, где он не мог спрятать, и постепенно придём к тем, где мог.
В результате напряжённой работы пришли к выводу, что в качестве тайника преступник выбрал место доступное, во-первых; такое, где его посещение не вызовет подозрений, во-вторых; ну и, наконец, куда можно подъехать на машине. На последнем пункте Шпулька с Тереской настаивали особо, позабыв, правда, уточнить вес и объём клада. Робин в их дедуктивные рассуждения предусмотрительно не вмешивался. Так что же это за место?
Шпулька убеждённо заявила:
— Я бы в первую очередь обыскала кладбища.
— Вот уж не думаю, что могила — такое уж легкодоступное место, — возразила Тереска. — Разве что склеп…
— Именно! — горячо отстаивала Шпулька свою идею. — Какая-нибудь часовня на кладбище или склеп, чья-то фамильная усыпальница. К кладбищу и подъехать легко, и всегда можно подделать ключ или какой отмычкой отпереть дверь усыпальницы, немного повозиться с замком, нехитрое дело… Что-нибудь в таком духе, как, помнишь, мы с тобой видели тогда у костёла? Ну помнишь, ещё человек решётку запирал там, где я на органе играла…
Прервав на полуслове свои воспоминания, Шпулька, наморщив лоб, вдруг уставилась на подругу.
— Там, где ты на органе играла, — как эхо повторив подруга и, в свою очередь, вытаращенными глазами уставилась на Шпульку.
Робин сразу насторожился и внимательно посмотрел на девушек.
— Что за склеп? — уже без тени усмешки поинтересовался он.
— Этот человек, — оживлённо заговорила Тереска. — Тот самый, который здесь… Я вспомнила, где мы его раньше видели! Он лодку чинил там, у костёла, где ты играла на органе. Помнишь? Мы ещё попросили присмотреть за нашей байдаркой. Помнишь?
— Я вовсе не его имела в виду, — ответила Шпулька, одновременно энергичными кивками подтверждая слова подруги. — Помню, конечно. Я говорю о том, кто решётку запирал! Я вспомнила, где его второй раз видела. Нет, не так: я вспомнила, где я не могла вспомнить, где же его видела в первый раз, когда увидела во второй. И ты тоже не могла вспомнить, а нам казалось, что мы его уже видели…
— Но это был не тот!
— Конечно, не тот, тот был старше. Робин взмолился:
— А яснее вы не можете говорить? Будьте столь любезны. А то я насчитал уже четырех человек.
Нелегко было упорядочить свои хаотичные и очень эмоциональные воспоминания, но Тереска со Шпулькой сделали над собой усилие и почти связно сумели рассказать о костёле, органе и о незнакомце, под присмотром которого оставили байдарку.
