– Вообще ничего об этом не спрашивали?
– Спрашивали, почему бы и нет? Я сказал, что ничего не знаю. Тадеуш, конечно, приходил к нам в комнату, все приходили, разговаривали с тобой и по служебным и по личным делам, но о чем, я не знаю, не прислушивался.
– Но откуда они, чёрт возьми, знают?!
– Как это? Знают?!..
– Знают. Припомни точно, может быть, у тебя что-нибудь вырвалось?
– Я ведь не пьяный! Клянусь, что об этом даже не пикнул! Зато кое с чем другим свалял дурака…
– С чем?
Януш отвернулся, заскрипев вертящимся креслом, потянулся за сигаретой и с беспокойством посмотрел на горящую спичку.
– Я от них немного обалдел. Сначала отпирался от разговоров о тебе, потом узнал от них, что Каспер разводится, – клянусь Богом, я ничего об этом не слышал. Потом меня спросили, какие частные дела были у Витека и Тадеуша. Я же должен был что-то знать, и вышло довольно глупо, потому что я признался, что видел их вместе, но до сих пор не знаю, где и когда это было. В общем, мне кажется, что я немного запутался в показаниях.
– С чем тебя и поздравляю, – сварливо сказала я и задумалась. Итак, с Янушем то же самое, что и со мной… Меткие выстрелы в нашу частную жизнь.
– Я чертовски голоден, – внезапно заявил Лешек. – А вы? Не съели бы, например, цыплёночка? С гарниром?
– Он снова за своё! – гневно сказала я, вырванная из размышлений, потому что меня всегда нервировали кулинарные мечтания Лешека. – У вас ничего другого в голове нет, одни цыплята с гарниром?
– Ещё зайчатина… – вставил Веслав.
– А обычной колбасы вам не хочется?
– Нет колбасы, – грустно вздохнул Лешек. – Когда я утром заходил в магазин, был только паштет.
– Какой паштет? – заинтересовался Януш. – В банках или в тюбиках?
– В банках и на вес.
– Паштет в тюбиках? – спросил Веслав недоверчиво. – Где это ты видел паштет в тюбиках? Разве такой бывает?
– Бывает, и очень хороший, лучше, чем всё остальное. Раньше его продавали, а как теперь, не знаю.
– Где?!
– На Жолибоже. На площади, на правой стороне.
– Что ты мелешь? Где на площади правая сторона?
– Действительно. Подожди, как бы тебе объяснить…
– Определись по сторонам света, – предложила я, потому что меня тоже заинтересовал паштет в тюбиках. – Если стоишь лицом к северу, то где?
– А где север? – заинтересовался Януш.
– По направлению к Белянам.
– Беляны на востоке, – запротестовал Веслав. – По направлению к Маримонку.
– К какому Маримонку?! К Ломянкам! Ну, когда стоишь лицом к Гданьску, к морю!
– Ага, к Швеции?
– Да, спиной к Кракову.
– Понятно, – с облегчением сказал Януш. – Тогда слева.
– Там очень много продовольственных магазинов, – задумчиво сказал Веслав. – Штук пять…
– Я его видел с месяц назад… – продолжал Януш, тоже погружаясь в размышления.
– Нет, больше… – добавил Веслав через несколько мгновений тем же самым тоном, продолжая смотреть в окно невидящим взглядом. Януш повернулся к нему.
– Откуда ты знаешь, когда я там был? – с обидой спросил он. – Я, наверное, лучше знаю?
– Я говорю, что магазинов больше!
– Ну так обойди все! – посоветовала я и тоже задумалась, пытаясь вернуться к своим размышлениям, из которых меня вырвал паштет в тюбиках. Но Януш внезапно снова обернулся.
– Я ошибся, – сокрушённо заявил он. – Это было меньше месяца тому назад. Когда уезжал тот мой приятель, югослав, то мы вместе с ним покупали этот паштет…
– Где он останавливался? – прервал его Веслав.
– …в тюбиках, – продолжал разогнавшийся Януш.
– В тюбиках останавливался?!
– Нет, в тюбиках покупал…
В конце концов они вывели меня из терпения.
– Господи, прекратите вести эти идиотские разговоры, я никак не могу вспомнить, о чём я говорила!
– Точно, – оживился Януш. – Только это я говорил, а не ты. Теперь я как раз вспомнил, где видел Витека с Тадеушем. Именно на площади Вильсона, рядом с паштетом в тюбиках!
– О, – сказал Веслав с умеренным интересом.
– Они тоже его покупали?
– Я ужасно голоден, – повторил Лешек нетерпеливо. – Может, мне удастся уговорить их, чтобы отпустили меня в магазин.
– Если тебя отпустят, покупай для всех, может быть, этот паштет…
Занятый без остатка мыслями о еде, Лешек вышел из комнаты. Мы сгрудились втроём у стола Януша, заново погружённые в расследование. Витек был таинственной личностью, и никто из нас не предполагал, чтобы его могло что-то связывать с Тадеушем. А Януш видел их вместе уже после работы…
– Теперь я уже всё вспомнил, просто перед глазами у меня стоит. Они были около машины Витека, и Витек как будто хотел уйти, а Тадеуш его удерживал. Что-то ему говорил. Витек, по-моему, нервничал, хотя по нему это не очень видно… Но мне так показалось. Потом он резко повернулся, как будто его громом ударило, посмотрел на Тадеуша, и они оба сели в машину…
– А они тебя видели?
– Нет, я был в магазине. Покупал этот паштет…
– Что такого Тадеуш мог ему сказать?
– Чёрт его знает. От Витека не узнаешь, а от Тадеуша тем более.
– Слушай, что-то в этом должно быть. Те милиционеры, которые сидят в кабинете, знают, что делают. Всё время подбираются к нашим личным отношениям с покойником, и думаю, что хотят найти там мотив убийства…
– Но без причины никто не стал бы его душить, – критически заметил Веслав.
– Именно. Давайте быстро обдумаем, был ли какой-нибудь служебный повод.
– Почему быстро?
– Потому что его наверняка не было, выбросим это из головы и сосредоточимся на частных причинах.
После коротких размышлений мы пришли к выводу, что, исходя из служебных дел, его скорей каждый бы охотно воскресил. А частные дела?
– Ну, принимаемся за Витека. Что у него могло быть с Тадеушем?
– Может быть… – сказал Януш и не закончил, потому что из соседней комнаты до нас внезапно донёсся усиливающийся шум и какие-то необычные крики. Не сговариваясь, мы сорвались с мест и понеслись туда, отталкивая друг друга.
Картина, открывшаяся нашим глазам, была настолько необычной, что на какое-то время мы просто окаменели. В центре комнаты на коленях перед Моникой стоял Каспер, целовал ей руки и вопил:
– Прости! Прости!..
Моника, выглядевшая сущей фурией, старалась вырвать у него руки, за ней стоял Кайтек, по которому было видно, что он только что получил по физиономии. Источником самого большого шума был Стефан,
