— Да, именно Ксавусь Зубило, — не стала скрывать пани Наталья, не отрывая взгляда от закипающего кофе. — Племянник пана Юзефа. А что?
— Так ведь именно о нем идёт речь! — вскричала я, с трудом удерживая себя от того, чтобы не ломать руки. Переигрывать не стоит. — Они познакомились, и вроде бы все ничего, но она у меня такая серьёзная и, скажем прямо, грустная девушка, а он… Не слишком ли он весёлый? Мне он кажется излишне легкомысленным. Из тех, кто, не задумываясь, могут и глупость какую-нибудь выкинуть. Пани его лучше знает. Очень бы просила дать мне мудрый совет.
Кофе пани Наталья приготовила отличный, не растворимую дешёвку, а такой, как надо. Смолола и сварила старым способом. Я сама бы такой приготовила. Сварила она его в специальном термосе, получился без гущи. Я тоже готовила кофе в таком термосе, никакой экспресс с ним не сравнится. По кухне разлился божественный аромат.
— А откуда пани узнала, что именно я его знаю? — вдруг прозвучал неожиданный вопрос, в котором я различила звонок тревоги. Теперь надо брести вперёд с особой осторожностью, можно и впросак попасть. В таких случаях лучше ничего не изобретать, а просто говорить правду.
— А я и не знала. Моя подопечная меня с Ксавусем не знакомила, просто сделалась ещё печальнее и задумчивее. Я стала разузнавать у знакомых и однажды, в одной компании, наткнулась на него. Узнала фамилию и имя.
А когда мы беседовали с Тем Паном… Ли… Липским?
— Липским.
— Узнала я тогда, что племянника пана Петшака зовут именно так. И пан Липский как раз рассказал мне о пани, как он ценит и уважает таких женщин, как пани, это такая редкость среди дам… Вот я и решила с пани посоветоваться. Уж очень я беспокоюсь о бедной девушке. Только недавно пережила она любовную драму, ну как опять попался ей неподходящий для замужества кандидат?
Кофе оказался великолепным. Пани Наталья позволила себе задать мне несколько вопросов, причём с самого начала на её лице появилось озабоченное выражение.
— Значит, ваша подопечная, по вашим словам, уже довольно много натерпелась со своим ухажёром, — задумчиво повторила она. — И пани считает, что теперь ей очень пригодился бы кто-то такой… более солидный?
— И чтобы порядочный был человек, — заторопилась я, — и чтобы о Гражинке заботился, и чтобы характер был лёгкий, и сам по себе культурный… Возможно, я, будучи уже немолодого возраста, стала излишне требовательной? Именно это мне говорит моя подопечная. Так ведь она молода и ещё мало с жизнью сталкивалась. Вот вы мне скажите, от вас я охотно всякую критику приму.
Пани Наталья молчала, наверное, не менее десяти минут, явно решая, говорить со мной откровенно или воздержаться. В конце концов, мы очень мало знакомы, чтобы слишком уж откровенничать. Но вот ведь я выложила ей свою проблему, как на ладони, не усомнилась и теперь с трепетом жду ответа. А она все помешивает давно растворившийся в её чашечке сахар и все о чем-то думает.
— А, чего уж там, — наконец решилась она. — Мне совесть не позволит соврать. Ксавуся я знаю с детства, ещё его родители были живы, так я у них в няньках при мальчонке была. Аж до тех пор, пока его в гимназию не отдали. А потом я стала работать у пана Юзефа. И здесь мне пришлось с прежним моим подопечным сталкиваться, только уже реже. Восемь лет я работаю у пана Юзефа, можно сказать, сроднилась с ним за это время, ведь у меня, проше пани, своей семьи никогда не было, так пан Юзеф для меня на первом месте стоит. Не хотелось бы плохо о его родне говорить — и не скажу, но вашу девушку мне жаль. Так что одно лишь могу сказать: пани правильно опасается.
— Вот видите, — подхватила я, — так и мне показалось. Но все надеялась — вдруг ошибаюсь. Ведь я ей, бедняжке, счастья желаю. А теперь и не знаю, как с ней заговорить на эту тему…
— А пан Липский пани ничего не говорил о Ксавусе? — взволнованно перебила меня пани Наталья.
— Ничего. Только в разговоре как-то всплыло, что у пана Петшака есть племянник… А, постойте… Вспомнила! Это из-за пана Гулемского.
Мы заговорили о пане Гулемском, о какой-то посылочке, которую привёз Гулемскому родственник пана Петшака, и выяснилось, что это как раз племянник. Вот откуда я о Ксавусе узнала. А с паном Липским мы давно знакомы. Я ведь и сама, проше пани, увлекаюсь нумизматикой и филателией. Филателией даже больше, потому и больше в ней разбираюсь, а в нумизматике я не очень сильна, вот и советуюсь с паном Липским. И когда заговорили о пане Гулемском, пан Липский назвал племянника пана Юзефа по имени и фамилии, и тут я сразу подумала о своей несчастной подопечной. И о пани, что надо бы посоветоваться.
Пани Наталья всякий раз просто расцветала от похвал, когда я называла её рассудительной и порядочной. И тем не менее в ней ощущалась какая-то напряжённость. Казалось, она все время раздумывает: стоит ли быть со мной откровенной до конца, и очень бы хотела пооткровенничать, но что-то явно её сдерживало.
Наконец, видимо, решилась.
— С молодой девушкой я бы не стала и время терять, у молодёжи своё мнение, где им считаться с жизненной мудростью, с жизненным опытом, но пани — другое дело. Нормальная, взрослая женщина, с пани можно и начистоту поговорить. Судя по всему, пани поймёт, раз за советом ко мне пришла. Так вот, пусть ваша девушка распрощается со своими планами насчёт Ксавуся, не будет у неё с ним лёгкой жизни. Вы не смотрите, что он весёлый да заводной. Это все напоказ, хочет таким прикидываться — значит, выгодно ему. Весёлый, милый хлопец… так это с виду. А внутри — как камень. Ничто его не волнует, кроме своих интересов. Если кто у него на глазах человеку горло перережет, так он только рассмеётся, не его, мол, дело. А сам любую гадость может учинить. И на другого свалит, непременно, уж сколько раз так бывало! Ни одна девушка не найдёт с ним счастья, разве что сама такая, как он. И если у вашей девушки дело ещё не зашло далеко, пусть поскорее кончает со своими романсами да в сторонку, в сторонку, подальше от нашего Кубы. А пани уж сама присмотрит, чтоб так оно и было, на то пани и опекунша.
Поскольку Гражинка до сих пор Ксавуся просто не замечала, мне ничего не стоило исполнить совет благожелательной пани Натальи. Позвоню Аните, мы просто второй раз не станем показывать Кубу Гражинке, и дело с концом.
— Очень пани признательна! — искренне поблагодарила я, хотя все обстояло не так, как я рассказала пани Наталье. Но она дала добрый совет, и он заслуживал благодарности. — Редкая пани женщина, прав пан Липский. Другая стала бы выгораживать своего воспитанника, племянника своего хозяина, а пани такая искренняя, такая добрая… не знаю, как и благодарить. А все потому, что внешне Ксавусь выглядит очень симпатичным парнем, производит хорошее впечатление…
— Производит, производит… — пробурчала пани Наталья.
— Представляю, сколько девушек пострадало из-за этого…
— Если бы только девушки! — вырвалось у пани Натальи.
У этой женщины был сильный характер. Уже давно хотелось ей выложить мне про Ксавуся все, что знала, но она себя сдерживала, ограничиваясь лишь информацией, необходимой для спасения моей мнимой подопечной. Вот и сейчас — аж зубами заскрежетала, но заставила себя прикусить язык, чтобы не сказать лишнего. Придётся её деликатно подтолкнуть, иначе панцирь лояльности на ней так и не лопнет.
— Ох, сдаётся мне, — невинно заметила я, — племянничек и самому пану Юзефу доставил немало хлопот…
На панцире вроде бы появилась трещинка.
Как бы ею умнее воспользоваться? Ведь того и гляди хозяин вернётся.
Поскольку женщина молчала, твёрдо сжав губы, я сочла за лучшее ослабить нажим, немного увести разговор в сторону, избрать другую тактику.
— Впрочем, не смею расспрашивать пани, — произнесла я, и, мне показалось, в глазах хозяйки дома мелькнуло разочарование. Неужто настроилась рассказывать, а я её лишила такого удовольствия? — Кофе у пани отличный. Давно такого не пила. И за совет спасибо. Просто и не знаю, как благодарить, и времени отняла у пани пропасть. Пора и честь знать. Одно скажу: повезло пану Юзефу, что у него такая хозяйка в доме, наверняка пани отлично готовит, о чистоте я уж не говорю, а забота о хозяине чувствуется просто в каждом слове пани.
