Первым нарушил молчание Тиран.
— Узнаете его? Того убийцу?
— А как же! — не колеблясь ответил Бартек. — Я недолго его разглядывал, но внимательно, а под конец даже с большим интересом. Его легко запомнить.
— Ладно. А теперь попробуйте найти его среди этих…
На плёнке послышался шелест и невнятные голоса.
— Ему показали снимки, — пояснил Геня. — Целую кучу, они всегда под рукой лежат. Указал на Доминика, не раздумывая.
— А они… — начала я, но снова заговорил Бартек.
— Вот этот, — твёрдо заявил он. — Не имею ни малейших сомнений. Могу его и в натуре опознать, физическую форму я уже восстановил. Я, наверное, должен признаться, что именно ему надавал по морде на Вилловой. Он напал на Казю. Я только вошёл, услышал какие-то звуки на кухне, бросился туда, как глянул, что там творится, раздумывать не стал. Оказалось, что без кирпича в руке он совсем не страшный, позволил себя выкинуть без проблем.
— А что вы знаете о событиях на Вилловой?
— Как что, я же вам рассказываю…
— Нет, не о последнем происшествии, но о том, что случилось раньше. О двойном убийстве и вынутом из стены кладе.
— Об этом я знаю только то, что мне Казя рассказала, — ответил Бартек, заметно погрустнев. — Мы не виделись четыре дня, я тогда как раз Константином занимался и старался её уберечь от всяких неприятностей. Об этом кошмаре у тётки узнал, только когда припёрся к ней. Выглядел как последний обормот, весь в синяках и с больной рукой. Никакой выгоды от преступления я не поимел, и потому мы тем более должны были рассчитывать только на мою работу. В сущности, благодаря ей я почти вылез из долгов. Дело было серьёзное, срочный заказ, и, между нами говоря, я с ног валюсь от усталости, на этой неделе почти не спал, в общей сложности часа четыре. Но вроде бы Казя говорила, что получит наследство, так что в будущем нам не о чем беспокоиться… Опять же между нами говоря, поверите мне или нет, дело ваше… Не хотелось бы мне жить на деньги девушки, и если бы можно было подождать с моим арестом… Дело в том, что сработали мы очень хорошо и нам новый заказ предлагают, тоже срочный. Может, вы позволите мне им заняться?…
— Что за работа?
— Электронное оборудование для фирмы. Связь, охрана и так далее. Фирма приличная, не из одного человека состоит.
— Будьте любезны, название фирмы, адрес и телефоны.
В голосе Бартека послышалось явно огорчение.
— Вы хотите меня уничтожить? Уж лучше арестуйте! Я же снова окажусь без гроша! Кто подозреваемому даст работу?!
— Обещаем, что в глазах фирмы вы подозреваемым не будете, — твёрдо и настойчиво произнёс Тиран.
Бартек поколебался немного, после чего, видимо, вынул из кармана бумажку и прочитал по ней, потому что фамилии, адрес и телефон прозвучали очень чётко. Тиран спросил его о прадедушке, что они с Казей о нем знают, где искали клады, не появлялись ли в Рубенке, знакомы ли с Райчиком и так далее. Я слушала нетерпеливо, меня обеспокоил незаслуженный, по моему мнению, ущерб, угрожавший молодому человеку.
— И как он это собирается сделать? — с возмущением спросила я Геню. — Я про Тирана говорю, как он будет проверять по фирмам и заказчикам? Козе ведь понятно, менты интересуются парнем, кто же он тогда, как не подозреваемый?
— Какой парень? — поморщился Геня — Какие менты? За кого вы нас держите? Придёт человек в штатском в приватном порядке с вопросом, кто им сделал такое замечательное оборудование, он бы тоже такое хотел. Не подозреваемый, а наоборот, ценный кадр!
Снова зазвучала запись. Тиран по-прежнему напирал на Бартека.
— Зачем пани Пясковская была у соседей пани Бернацкой на Фильтровой улице?
— Что? — искренне удивился Бартек.
Тиран повторил вопрос деревянным голосом.
— Понятия не имею! Вообще ничего об этом не знаю. Когда она была там?
— Сегодня утром.
— Так откуда мне знать, утром я в глаза её не видел! Она мне ничего не успела рассказать по телефону, велела только идти к вам прямо сейчас. Может, в гости приходила?…
— Она выбрала время, когда в доме никого не было…
Раздались какие-то непонятные звуки, и запись прервалась. Почти половина гуся исчезла с блюда. Я уставилась на Геню испытующим взглядом, исполненным, как я надеялась, большой внутренней силы. Бесполезно. Геня размяк, как масло в жаркий день, и никакому влиянию не поддавался.
— Эта Казя всегда выбирает подходящее время, — сказал он. — В этот самый момент позвонили снизу, пришла пани Пясковская и рвётся к Тирану. Пропустили её, понятное дело, и сейчас будет продолжение.
Вступительные слова Тирана, видимо, не были записаны, потому что сразу заговорила Казя.
— Вот, — произнесла она, явно расстроенная. — Это то, что я скрывала…
— Что это и где вы это нашли? — спросил Тиран, как положено.
— Среди бумаг, которые тот тип выбросил. За шкафом. То есть вообще-то это копия, а не оригинал, я сделала ксерокс. Оригинал написан рукой моего прадедушки, и я хочу иметь его в своей собственности.
— И что это было? — нетерпеливо спросила я, потому что в комиссариате наступило долгое молчание. Тиран, видимо, разглядывал документ.
— И поэтому вы пошли к соседям пани Бернацкой?
— Да. Сами видите, прадедушка написал «фамильные ценности». Может, у меня заскок, но я хочу иметь все, что принадлежало семье. Сразу скажу, я не нашла там ни одной драгоценности, полагаю, бабушка их давно вынула, в той квартире жила моя бабушка, вам, наверное, об этом известно?… Я нашла письма, очень личные, очень интимные, мне стало понятно тёткино отношение ко мне, но я хотела бы избежать публичных признаний…
— Тиран тоже человек, — сообщил Геня. — Позволил ей рассказывать без протокола и не станет эти показания привлекать к делу. У тётки её, упокой Господи её душу, точно с головой не в порядке было, чокнутая. По-моему, свихнулась на сексуальной почве.
Следующий вопрос Тирана относился к Бартеку.
— А как вы выбрались из долгов?
— Занимал у одних, чтобы отдать другим. Такая вот карусель. Возвращал по частям, а сегодня, получив деньги, почти все раздам. Больше уж я такого дурака не сваляю. Если бы вы мне оставили немного времени…
— Перестаньте, — чётко произнёс Тиран, вдруг явно разозлившись. — Вы и в самом деле воображаете, что мы не различаем степени виновности? То, что вы нам рассказали, подтверждается вещественными доказательствами, найденными на месте преступления, и показаниями убийцы. Мы тоже иногда головой думаем и понимаем разницу между таким, как вы, и таким, как подозреваемый Срочек. И нечего тут голову мне морочить…
На этом запись кончилась, а Геня расхохотался.
— Во втором часу ночи все пали друг другу в объятия, Казя поплакала, и можно было расходиться по домам. Где шампанское? Когда передо мной гусь, я обо всем забываю, но гуся, похоже, уже нет…
Януш молча вынул из холодильника шампанское. Выражение лица у него при этом было какое-то странное.
— Ничего, куплю другую, — пробормотал он себе под нос. — Успеет охладиться…
Я немножко знала его, потому молчала как рыба, пока Геня не ушёл. Посуду они вымыли вдвоём без моего участия.
— Ну? — набросилась я на Януша, как только за Геней закрылась дверь.
