выглянул Стась. С порога кухни за происходящим с интересом наблюдала Агата.
Клепа опять попытался загладить неприятность, целуя очаровательные ручки, Эльжбета извинялась за отца, а хозяйка полыхала огнём и метала громы и молнии.
Собственно, теперь оставалось только с позором удалиться, поставив крест на всех планах, однако за спиной Стася Карпинский внезапно узрел путь в гараж и, не долго думая, бросился туда, предоставив Эльжбете и Клепе успокаивать хозяйку.
Возможно, их усилия ещё не скоро увенчались бы успехом, не приди пани Богуславе в голову интересное соображение: просто у этого Хенека после катастрофы крыша поехала, а родные, спасая его честь, плетут невесть что о какой-то потере памяти. А тот просто спятил. О, так ему и надо, наказал Господь за те муки, что ей пришлось переносить из-за мужнина дружка!
Эта мысль доставила такое удовольствие бедной женщине, что она сразу успокоилась, вернулась в гостиную, подлила воды в чайник и, усадив за стол шурина и Эльжбету, принялась расспрашивать их о деталях болезни мужнина приятеля. Говорила же она, говорила Северину не один раз, чтобы не водился с этим человеком, что такая дружба добром не кончится, и вот пожалуйста — так и вышло. А покойник не верил! Теперь бы поверил.
На галантного шурина пани Богуслава посматривала уже почти благосклонно, пока, правда, не поощряя его ни одним словечком, а вот на отвратительного Тадеуша совсем старалась не смотреть. И за стол его не приглашала, сам уселся. Атмосфера в гостиной создалась почти тёплая, да, на беду, хозяйка вспомнила, что псих Хенек в данную минуту находится в её гараже один. Господи, да он там может такого натворить! Дом подожжёт!
Замолчав на полуслове, гостеприимная хозяйка выскочила из-за стола и на всех парах бросилась по коридорчику в гараж. Гости устремились следом.
Ожидающая в кафе Кристина выпила: чашку чая, чашечку кофе, рюмку коньяка, ещё одну рюмку коньяка, минералку, пиво, кофе с коньяком, пиво, опять минералку. Времени оказалось предостаточно для того, чтобы не только охватить мысленным взором всю свою жизнь, но и принять судьбоносное решение.
Кристина решила выйти замуж за Карпинского. Он ей нравился с самого начала, она сумела оценить его достоинства: надёжный, покладистый, любящий, характер мягкий, спокойный и доброжелательный, а после несчастья стал ещё мягче и нежнее. Специалист замечательный, скоро вернётся к работе в банке. Математика и электроника у него в крови, вроде бы все забыл, но стоило лишь прикоснуться к этим наукам, как в нем что-то оживало и знания мгновенно усваивались, ложась на подготовленную почву. А как страстно любит её, Кристину! И с Эльжбетой они ладят, больше того — крепко подружились.
Кристина хотела иметь детей. Ей немного за тридцать, Карпинскому немного за сорок, возраст вполне подходящий, чтобы начать нормальную супружескую жизнь. А их дети.., ну пусть хоть один ребёнок, их ребёнок непременно унаследует прекрасный характер отца и его выдающиеся способности в области науки и техники. Если же ко всему этому добавятся ещё и немалые деньги — совсем хорошо, можно не бояться будущего.
Значит, решила Кристина, первым делом — оформить их отношения. Сейчас уже ничто этому не мешает, Хенрик здоров, за себя отвечает, медлить нечего, надо подать документы. Дальше… А дальше нужно разыскать потерянные сокровища. Ох, что там сейчас делается, в доме Хлюпов?
Зная понаслышке характер Хлюпихи, Кристина ожидала всего, даже наихудшего, вплоть до полного провала их планов. Вышвырнет злая баба гостей за дверь, и конец всему. Опять же Клепа. А вдруг по привычке уже что стащил? Доказывай потом, что сами с ворюгой мучаются. Не поверит же, и будет права. Почему, зная его воровскую натуру, давно не захлопнули перед ним двери своего дома? Такое объяснить не просто, а уж Хлюпихе — и подавно.
В голову стали приходить самые страшные варианты общения с мегерой. Хорошо, что знакомая машина подъехала к кафе до того, как Кристина добралась до окончательной катастрофы.
Рассказывать о визите начали сразу же, но рассказ затянулся до позднего вечера. Уже и домой вернулись, и траурные одеяния сменили на нормальную одежду, и поужинали разогретыми макаронами с сыром, и чаю напились, а участники экспедиции никак не могли успокоиться.
— Я очень хотела первой пройти туда, ведь не знаешь, что отец выкинет, — угрюмо вспоминала Эльжбета. — А тут неизвестно по какой причине она совсем озверела, меня отпихнула и как таран какой ринулась в прихожую…
— Ах, какая женщина! — мечтательно комментировал Клепа.
— ..и на отца накинулась.
— А что делал Хенрик? — допытывалась Кристина.
— Да ничего не делал, стоял посередине холла и в затылке чесал.
— Думал я! — поправил дочку Карпинский. — Размышлял. Ведь я не знал, каким был мой друг Северин, умным или не очень. Если не очень, запросто мог портфель оставить в гараже, а ведь там со стороны улицы совсем нет ворот.
— Да знаю я этот сарай, — нетерпеливо перебила будущего мужа Кристина. — И что?
— И тогда портфель могли просто украсть.
— Северин вовсе не был таким глупым. Я спрашиваю, что было потом?
— Набросилась на меня как фурия и потребовала немедленно отдать ей спички. У меня их не было, я бы отдал, чего там… А она как смола прилипла. И не верила мне, по карманам хлопала…
— Чуть не пообрывала! — подтвердила Эльжбета. — Это потом уже я сообразила, в чем дело. Мегера решила, что отец наш ума лишился, а не памяти, и боялась, что гараж подожжёт, а вместе с ним весь дом сгорит. Спичек у отца отродясь не было, зажигалку свою он оставил на столе в гостиной, о чем я сообщила Богусе, ну та и успокоилась малость. Но не совсем. Все ещё хрипела, задыхалась наверное, а бюст так ходуном и ходил.
— Великолепная женщина! — вздыхал Клепа.
— И что потом? — допытывалась Кристина.
— А потом ни с того ни с сего ухватила отца за руку и силой приволокла в гостиную. Теперь-то я сообразила — не хотела Тадика одного там оставлять, чего-то боялась. И правильно боялась — они вместе с её Стасем спокойно приканчивали сырник.
— Визит наш проходил как-то слишком.., стремительно, — сокрушался Карпинский, — мне бы времени побольше на размышление. Но тем не менее, оказавшись в гараже, я все-таки осмотрелся — портфеля нигде не было. Не волнуйся, дорогая, я сообразил, что Северин мог его спрятать, порылся в груде старых покрышек, что в углу были свалены…
— А как ты догадался, что это старые покрышки? — сурово поинтересовалась Кристина.
— Не знаю, но сразу понял — старые покрышки, — беспомощно объяснил Хенрик, — и ещё там много всякого хлама, тряпьё, ящики какие-то. Под ними тоже посмотрел, и под таким.., железным с одним колёсиком…
— Тачка, — догадалась дочка.
— Вот интересно, откуда Хенрик знает, что такое покрышки, и не знает, что такое тачка? — удивилась Кристина.
— Сам не пойму, — развёл руками Карпинский. — И никакого портфеля в гараже не было. Машины тоже не было.
— Машиной Северина теперь пользуется Тадик, — сказала Эльжбета. — Он не стал её в гараж загонять, на всякий случай на улице оставил. Слушай дальше. Я, как только сообразила, что Богуся считает отца сумасшедшим, притворилась обиженной и устроила ей целый спектакль. По-моему, неплохо вышло. Она даже вроде как устыдилась, но не до такой степени, чтобы ещё принести сырника. Первый парни доели.
— А сырник у неё просто замечательный! — подхватил Карпинский.
— Замечательная женщина! — эхом отозвался Клепа.
До Кристины наконец дошло.
— Чего это он? — спросила она у Эльжбеты.
— Втюрился, — пояснила девушка, глянув на дядюшку. Тот сидел с отрешённым видом, совершенно ему не свойственным, устремив невидящий взгляд куда-то в окно. — Не обращай внимания и не отвлекайся. А
