– Скажи Снусмумрику, чтобы срочно ехал ко мне. Одна нога здесь, другая там, – скомандовал он.
Сжимая Альберто в объятиях, Хосе Мануэль пребывал на вершине блаженства. Они танцевали блюз, покачиваясь, как лодка на волнах, поднятых легким бризом.
Хосе Мануэль успел узнать, что его знакомую зовут Джейн Стоун и что она из Австралии. Маркиз решил выбрать в качестве своего нового местожительства родину кенгуру и коал потому, что точно знал, что журналист не слишком хорошо знаком с австралийским акцентом. Четко проговаривая «ing» и «r» в конце слов и внеся еще некоторые изменения в артикуляцию, Альберто добился того, что Чема не заподозрил подвоха.
Блюз сменился на мамбо.
– Вы танцуете мамбо? – спросил журналист.
– Я танцую все, – соблазнительно улыбнулся в ответ Альберто.
Мамбо в исполнении маркиза окончательно покорило Хосе Мануэля. Плотнее прижавшись к неотразимой Джейн, журналист приподнял голову, чтобы прошептать на ушко красавице типичный набор приятных банальностей. Ответная улыбка придала Чеме смелости, и, привстав на цыпочки, журналист впился в губы Джейн в страстном поцелуе.
– А я-то думал, что ты изучаешь жизнь сексуальных меньшинств в чисто теоретическом плане, – с трудом оторвавшись от Хосе Мануэля, сказал по-испански маркиз своим обычным голосом. – Но мне было приятно пробудить в тебе столь чистые и возвышенные чувства.
Журналист поперхнулся и, споткнувшись, наступил на подол юбки Альберто. Маркиз ухватился за сползающую вниз деталь туалета.
– Только не надо прилюдно меня раздевать, – заметил он. – Давай оставим эти удовольствия для спальни… Чема, да возьми же себя в руки, на нас начинают смотреть. Обними меня и танцуй.
Хосе Мануэль, повинуясь приказу, автоматически положил руку на талию Альберто.
– Аль, это ты? – недоверчиво произнес он. – Что ты здесь делаешь?
– Тот же вопрос я собирался задать тебе, – ответил маркиз. – Кроме того, меня интересует, какого черта ты притащил за собой эту шизанутую искательницу законного брака?
– Это ты о Мириам? – тупо спросил все еще не пришедший в себя журналист.
– О ней, родимой, о ком же еще. Мало у меня без нее неприятностей.
– Я не хотел, честное слово, – сделал попытку оправдаться Чема. – Ты же знаешь Мириам. У нее бульдожья хватка. Она в буквальном смысле взяла меня за горло.
– Скорее за яйца, – усмехнулся Альберто. – Признайся, она и тебя изнасиловала?
Хосе Мануэль смущенно потупился:
– Как работник прессы, я просто не мог упустить подобного случая. Все-таки Мириам занесена в Книгу рекордов Гиннесса. Ты не сердишься на меня?
– Ты окажешь мне услугу, если женишься на ней, – весело сказал маркиз. – Если хочешь, я могу быть шафером на вашей свадьбе.
– Что ты! – содрогнулся Чема. – Я же не самоубийца. Кстати, ты знаешь, что тебя обвиняют в убийстве? – спохватился он.
– Клянусь, я никого не убивал, – заверил приятеля Альберто.
– Я в этом никогда и не сомневался, – успокоил его Хосе Мануэль. – Меня только интересует, как ты ухитрился влипнуть в подобную историю. Что ты на самом деле делаешь в России?
– Это сложно объяснить, – сказал маркиз. – Мы и так танцуем слишком долго. Я не хочу вызывать подозрений.
– Где мы сможем встретиться? – спросил журналист.
– Я дам тебе адрес комнаты, которую снимаю. Приходи туда сегодня ночью один, но только сначала убедись, что за тобой никто не следит. Главное – ни слова обо мне Мириам или тому громиле из вашей компании. Придумай какой-нибудь предлог, чтобы исчезнуть.
– Можешь на меня положиться, – заверил его Чема. – Так куда я должен прийти?
– Ну как? Твой русский роман продвигается успешно? – недовольно поинтересовалась Мириам, когда Хосе Мануэль вернулся за столик.
– Она запросила слишком много, – нарочито безразличным тоном ответил журналист. – Проститутки меня не интересуют.
– Я же сразу тебе сказала, что она проститутка, – победно улыбнулась модель, – а ты заладил свое, мол, проститутки не носят длинные юбки. Да я таких, как она, за версту чую.
«Рыбак рыбака видит издалека», – подумал Чема и привстал, махая рукой вошедшему в зал немецкому журналисту.
– А вот и Гисберт! Я же говорил, что он придет, – сказал он.
– Черт! Это Родин! – прошептал маркиз.
Маша обернулась. В зал входил грузный мужчина лет пятидесяти в сопровождении трех высоких накачанных телохранителей.
Метрдотель засуетился, провожая высокого гостя к навечно зарезервированному для него столику.
– Проклятье! У меня ноги дрожат, и в туалет страшно хочется, – призналась Арлин. – Даже не ожидала, что я такая трусиха.
– Ты не должна рисковать, – мужественно сказал Джокер. – Я этого не допущу. Лучше я сам пойду к нему. Все-таки я мужчина, а он голубой.
– В данный момент ты женщина, – отрезала Маша, – а Папа Сочинский сказал, что именно я в его вкусе.
– Но ты не можешь подвергать себя такой опасности, – настаивал на своем Вася. – Мы можем придумать какой-либо другой план.
Арлин глубоко вздохнула, собираясь с силами.
– Ничего лучше мы не придумаем, – возразила она. – Мой отец и брат в еще большей опасности. Мне уже лучше. Ну, держите за меня кулаки.
Девушка поднялась из-за стола и, прежде чем Джокер или маркиз успели что-либо сказать, твердым шагом направилась к столику главы новой сочинской мафии.
Леонид Борисович окинул одобрительным взглядом фигуру приближающегося к нему изящного стройного брюнета. В его походке была грация манекенщицы, и сквозь мужественный и красивый облик проглядывали порода и утонченная женственность, которую Генсек столь любил и ценил в юношах.
– Леонид Борисович, простите меня, – обратилась к нему Маша. – Меня зовут Алексей Ложкин. Я недавно приехал из Москвы и хотел бы работать на вас.
Родин одарил Машу покровительственной улыбкой.
– А что ты умеешь делать? – раздевая девушку взглядом, спросил он.
– Я – профессиональный кидала, – гордо приосанилась Маша.
– Что ж, в свое время мы об этом поговорим, – задумчиво произнес Генсек. – Сейчас у меня назначена деловая встреча, так что приходи завтра ко мне домой, скажем, в полдень, только предварительно позвони.
Леонид Борисович сделал знак одному из телохранителей, и тот протянул Арлин золотую визитную карточку с адресом и телефоном.
– Благодарю вас. Уверяю, я вас не разочарую, – слегка поклонилась Генсеку Маша.
– С твоей стороны было бы неосмотрительно разочаровывать меня, – пробормотал ей вслед Родин.
– Похоже, что между Родиным и Волком возникли кое-какие трения, – сияя от радости как начищенный самовар, докладывал Папе Сочинскому Снусмумрик. – Я подслушал разговор Генсека со Стрелком, так вот, Дарасаеву что-то стало известно о реальном финансовом положении Серого Кардинала. Думаю, что Родина ждет сюрприз.
– Хотелось бы мне знать, как связаться с Волком, – задумчиво произнес Папа Сочинский. – Стоило бы подлить масла в огонь.
– Нет проблем! – ухмыльнулся Снусмумрик. – У меня на магнитофоне записано, как Стрелок дает Генсеку новый номер телефона, по которому можно напрямую связываться с Дарасаевым.
Папа Сочинский вскочил с кресла.
– Ты помнишь этот номер? – нетерпеливо спросил он.
