иностранные рынки, а также и положение наших пароходных компаний...
– И о чем еще вы говорили с герцогом, помимо своих дел?
– Наверное, это все.
– Вы говорили с ним только о делах, а это значит, что он вам не друг – просто деловой знакомый. Друг – это человек, с которым вы делитесь своими трудностями и радостями, размышлениями о жизни, мечтами и...
– Бога ради, остановитесь. Да, мы с Ратледжем говорили о делах, но это тоже входит в понятие «дружба».
– Вы с ним говорили о каких-то личных делах? О ваших домашних, например, о том, как поживают ваши братья или как вы относитесь к своей последней любовнице?
– Оставьте в покое мою любовницу.
– Разумеется. Но ведь я вам не друг, и вообще сомневаюсь, что у вас есть друзья.
Маркус нетерпеливо взмахнул рукой.
– Я ни с кем не обсуждаю подобные вопросы.
– Вот я и говорю – у вас просто нет друзей! – Онория удовлетворенно закивала.
– Такие друзья мне не нужны, вот в чем дело. И я категорически не согласен с вашей оценкой моей жизни!
– Но если я не позабочусь о семье, то кто этим займется?
– У вас пятеро братьев и еще сестра. Наверняка один из братьев с радостью помог бы вам.
– Возможно, но они еще не готовы для этого.
– А вы готовы! И вообще...
– Вы о чем? – невинно усмехнулся Маркус.
– Перестаньте так смотреть на меня.
Он сокрушенно покачал головой.
– Я посоветовал бы вам разобраться в своих желаниях. Сначала вы требуете, чтобы я обращал больше внимания на тех, кто меня окружает, а когда я это делаю, велите мне прекратить.
– Это потому, что сейчас вы смотрели на меня так, словно оценивали. Впрочем, – она наклонилась к нему, – раз уж вы делаете ставки на лошадей, может, вы пожелаете сделать ставку на что-нибудь еще?
– Вы уже потребовали за кольцо тысячу фунтов и еще ухаживания за вашей сестрой!
– Верно! А вы не согласились, и, кажется, мы с вами зашли в тупик. Но есть способ решить нашу проблему раз и навсегда. – Онория стянула с руки перчатку и подняла руку так, что свет упал на серебряное кольцо. – Что скажете, Тремонт? Готовы заключить пари?
Взгляд маркиза сразу впился в кольцо, и Онория поняла, что он изо всех сил борется с искушением. Неужели выход найден? Только бы он согласился!
Она откинулась на шелковые подушки, по-прежнему держа кольцо перед глазами маркиза. Луч солнца, проникший в щель между шторками, упал на металл и вызвал в нем вспышку света, который отразился в его синих глазах.
Девушка затаила дыхание, и в этот миг карета резко накренилась на повороте, Онорию подбросило и толкнуло к маркизу. Он инстинктивно подхватил ее, усадил на колени и крепко прижал к себе.
Она была совершенно ошеломлена. Казалось, какая-то невидимая сила нарочно подняла ее в воздух и опустила точно на колени к этому неотразимому мужчине.
Онория подняла на него растерянный взгляд, слишком оглушенная, чтобы двинуться.
Маркус был поражен не меньше, но все же сумел улыбнуться.
– Ну и ну! – Его теплое дыхание мягко коснулось ее лица. – Разве это не восхитительно!
Куда уж там! Онория была в полном замешательстве, сердце ее отчаянно колотилось, мышцы невольно напряглись. Она уперлась руками в его грудь и попыталась оттолкнуть, но маркиз только крепче сжал ее.
Онория знала: стоит ей попросить, и он отпустит ее, но вместо этого она вдруг сказала:
– Повторяю: пари – единственный способ уладить наши разногласия.
– Вы так думаете? – Он чуть заметно усмехнулся.
– Даже уверена. – Ей было ясно, что маркиз не полностью отвергает эту идею, потому что ему достаточно было возразить. – Ну как?
Он перевел взгляд с ее губ на свои руки, лежавшие у нее на талии, и Онория почувствовала через тонкую ткань платья обжигающий жар.
– Кажется, у меня немеют ноги.
По его лицу снова скользнула легкая улыбка.
