почему вы не в доме, не поговорите с Фионой?
Александр и Хью обменялись смущенными взглядами. Заговорил Александр:
– Тут наша вина в том, что все это произошло и что она вынуждена была выйти замуж за мужчину, которого не любит.
Дугал мрачно кивнул:
– Мы все обезумели, переживая смерть Каллума. Фиона неоднократно пыталась поговорить с нами, но мы не хотели слушать, и потому она решилась на этот отчаянный шаг. Сейчас мы должны найти для нее способ выпутаться из этого, не причинив ущерба ее репутации.
– Ее репутация не пострадает со мной, – сказал Джек.
– Меня беспокоит не столько репутация, сколько ее нежное, ранимое сердце.
– Она очень чувствительная девушка, – добавил Хью.
– Да, – подтвердил Грегор. – Как шотландская роза.
– Ваша нежная, чувствительная, ранимая роза устроила мне засаду, стукнула меня так, что я потерял сознание, и вынудила жениться, – процедил Джек. – Эти факты вам должны быть известны, если вы разговаривали с Хэмишем.
Дугал ухмыльнулся, показав белые зубы:
– У нашей Фионы дьявольски настырный характер.
– Как бы она ни относилась ко мне, она очень сердита на всех вас, – холодно заметил Джек.
– Да, – согласился Александр. – Ничего бы не было, если бы мы пожелали ее выслушать.
Дугал нахмурился:
– Каллум должен быть отомщен.
Джек скрестил руки.
– Кинкейды теперь связаны с Маклейнами.
Александр строго заметил:
– Но нет ребенка!
– Нет ребенка? – воскликнул Джек. – Ваша сестра и я поженились вчера. Если она не была беременна раньше, она может быть беременна сейчас.
Это заявление вызвало шок и продолжительное молчание.
Набежал внезапный порыв ветра, поднял пыль, зашелестели листья деревьев. Гром загремел гораздо ближе, чем в предыдущий раз.
– Ты… ты… – Грегор шагнул вперед, но Александр остановил его окриком:
– Назад! – И мрачно добавил: – Черт побери! Кинкейд прав. Может быть ребенок.
– Но Фиона… – начал Дугал.
– Замужем, – закончил фразу Александр. – Мы окажем ей дурную услугу, если сделаем вид, что ничего не произошло. – Александр бросил суровый взгляд на Джека: – Ты поставил нас в безвыходное положение, Кинкейд.
– Да, – сказал Грегор, – так просто все не кончится.
Джек оторвался от перил, холодная ярость подстегнула алкоголь в его венах.
– Ничего подобного! Я женат на вашей сестре. И у нас будет ребенок.
– Ты негодяй! – рявкнул Александр.
– Это то, о чем мечтает ваша сестра – из-за вашего опрометчивого поведения, – напомнил братьям Джек. – А теперь простите меня…
Грегор преградил ему путь к двери.
– Может, сейчас уже поздно предотвратить брак, но мы хотим удостовериться, что наша сестра счастлива.
– Да, – подтвердил Хью из-за спины Джека. – Один из нас будет постоянно наблюдать за вами.
Александр скрестил руки на груди.
– У меня есть дела вдали от города, Хью нужно находиться дома в течение двух последующих недель, а вот Грегор и Дугал останутся здесь. Они не спустят глаз с Фионы.
– Этого не требуется, – рявкнул Джек.
– Нам требуется. – Грегор стиснул плечо Джека. Глаза его сверкнули. – Она слишком дорога нам, чтобы оставлять ее без защиты с такими типами, как Черный Джек Кинкейд.
Очевидно, эти мужчины не вполне осознавали силу и прочность Фионы, в ней не было ничего хрупкого.
Грегор еще сильнее сжал плечо Джека.
– Каждый ее мрачный взгляд будет причиной появления одного из нас. – Грегор стукнул кулаком по животу Джека.
– Уф! – Джек согнулся, искры посыпались из его глаз. Он не мог вздохнуть, не мог двинуться, он лишь старался не потерять сознания.
– Да, – сказал Дугал, поднимаясь на ступеньку и останавливаясь на одном уровне с братом. – Мы будем наблюдать. И если Фиона захандрит… – Он сжал кулак, но Джек ринулся вперед и ударил головой Дугала в живот.
Громадный шотландец отлетел назад, ударился о перила и перелетел через них. Грегор поднял кулаки и хотел было броситься вперед, но остановился.
– Черт побери! Она все увидит, если мы разрисуем его.
Хью потер подбородок, задумчиво глядя на Джека.
– Если мы разрисуем ему не лицо, она об этом не узнает.
– Они женаты, болван, – возразил Грегор. – Она увидит его и без рубашки.
Гром прогремел над самой головой, над улицей повисла огромная туча, закрывшая солнце. Александр мрачно посмотрел на Джека, который стоял, прислонившись к перилам, прижимая одну руку к тому месту, куда его ударил Грегор.
– Я полагаю, мы ясно изложили свою точку зрения. – Он вздохнул. – Кинкейд сделай все, чтобы она была счастлива. Она заслуживает этого, поскольку Каллум… – Поколебавшись несколько мгновений, он повернулся и пошел прочь. Другие последовали за ним.
Джек наблюдал, как они уходили; сильно болел живот после их внушения. Над головой раскачивались деревья, что-то зловещее ощущалось в воздухе. Схватившись за перила, Джек добрался до двери как раз в тот момент, когда разразилась гроза.
Глава 9
Это печально, что у Маклейнов такой характер. Они неистовы и в гневе, и в любви. Они представляют собой тесно связанный клан, и то, что действует на одного, действует и на другого. Они будут либо вместе петь в раю, либо вместе страдать в аду.
– Вот и вы, милорд! – Девонсгейт поспешил навстречу Джеку, в то время как один из лакеев принял из его рук плащ, а другой стоял в ожидании, чтобы взять шляпу. – Я уже начал беспокоиться, нашли ли вас.
– Определенно нашли! – Джек знаком отпустил двух других лакеев, стоявших у дверей библиотеки. Боже милосердный, сколько их тут!
Джек повернулся, и это отдалось болью в его животе. Он поморщился. Снаружи прогремел гром, и к звукам пролившегося дождя добавился новый, более громкий звук.
Девонсгейт удивленно заморгал.
– Это что, град? В апреле?
Джек посмотрел на потемневшее окно, где небольшие шарики льда отскакивали от рам и плясали на подоконнике.
– Проклятые Маклейны, – пробормотал Джек.
– Прошу прощения, милорд?
– Да нет, ничего. Где ее светлость?
– В вашей спальне. – Дворецкий сложил на груди руки и посмотрел прямо перед собой. – Вы должны быть в курсе, что этим утром возникла не совсем приятная ситуация.
Зловещие нотки в голосе дворецкого заставили Джека остановиться.
– Что произошло?
– Вы не сообщили нам, что женились на леди, которую вы так неофициально и, я бы добавил, скандально внесли в дом вчера вечером.
Джеку понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что кроется за словами Девонсгейта. Когда Фиона проснулась… Неудивительно, что она прислала за ним лакея. «Я в беде».
– Я лишь надеюсь, что ее светлость простит слуг за то, что мы не отреагировали должным образом, когда она поднялась и попросила завтрак. – Девонсгейт посмотрел Джеку прямо в глаза. – Миссис Тарлингтон поначалу считала, что эту «самозванку» нужно вышвырнуть вон.
Это он оказался таким болваном. Он не удосужился подумать о том, что слуги ничего не знают о Фионе. Не подумал, что она проснется одна-одинешенька, будет голодна, попытается найти завтрак и встретит враждебность и недоверие.
– Я должен был представить ее.
– Да, милорд.
Джек потер шею.
– Она расстроена?
Девонсгейт уставился в потолок.
– Хорошо, – пробормотал Джек. Он уходил сегодня ночью, преисполненный решимости доказать, что его жизнь не изменилась из-за того, что он женился, а преуспел он лишь в том, что в конечном итоге расстроил всех и вся. Джек вздохнул: – Я должен пойти и повидаться с ней.
– Она вас ждет, милорд. – Затем, понизив голос, Девонсгейт добавил: – Она попросила завтрак на двоих. Возможно, чистосердечное раскаяние сгладит ситуацию.
Это было удивительно обнадеживающей новостью.
– Спасибо, Девонсгейт. Я непременно попытаюсь это сделать. – Джек оглядел холл, остановившись взглядом на вазе со свежими цветами. Он подошел к ней и запустил руку в букет. Вытащив цветы из вазы, он потряс ими над ковром.
– Милорд!
– Не беспокойся, Девонсгейт. Это всего лишь вода. – Джек посмотрел на букет на расстоянии вытянутой руки.
Цветы выглядели слегка помятыми после того, как он выдернул их из вазы, но в общем смотрелись вполне прилично. Конечно, надо было бы сорвать цветы в саду, но снаружи грохотал дождь с градом, и на всей улице скорее всего не осталось сейчас ни одной целой травинки.
Девонсгейт с беспокойством взглянул в окно, затем снова перевел взгляд на Джека.
– Я надеюсь, что ее светлость не слишком обидится за недоверие, проявленное с моей стороны и со стороны миссис Тарлингтон.
– Тут вина моя, а не твоя. – Джек стал подниматься по ступенькам, думая о том, что повел себя как болван этой ночью. Проклятие! А ведь все, чего он хотел, – это лишь утвердить себя в роли хозяина собственной жизни.
Джек стиснул зубы. Он не сдастся. Конечно, неправильно было оставлять Фиону одну, не позаботившись о ее комфорте, тем не менее он имеет право уходить когда хочет.
Джек подошел к двери спальни и, прежде чем войти, посмотрел на свой мятый сюртук. Надо хоть немного привести себя в порядок. Он положил цветы на пол возле двери и поправил сюртук и галстук. Краем рукава он слегка протер носки ботинок, после чего протянул руку к цветам. Едва он дотронулся до букета, как дверь
