Девонсгейт.
Фиона вскинула брови. Дворецкий покраснел.
– Миледи, прошу вас… Это может быть небезопасно. Позвольте мне послать записку его светлости…
– Ты знаешь, где он пребывает?
– Нет, миледи. Есть несколько мест, где он любит бывать, большинство из них совершенно не подходят для знатной леди.
Отлично, именно с них она и начнет.
– Кучер знает эти места?
Девонсгейт с несчастным видом кивнул.
– Миледи, вы не сделаете этого. Возможно, вам лучше выпить чашку великолепного чая или…
– Нет, спасибо. Я собираюсь посетить примечательные места ночного Лондона, будь то с его светлостью или без него. А ты можешь сообщать ему обо всем, что я делаю. – Она улыбнулась. – И скажи ему, что я надеюсь замечательно провести время.
Помахав рукой, Фиона вышла из дома и спустилась по лестнице вниз, где ее ожидала карета.
– Ты играешь, Кинкейд, или спишь?
Джек поднял глаза от карт и посмотрел на мужчину, сидящего напротив.
– Я играю, черт возьми, де Лафсли.
– В таком случае делай ставку.
Лорд Кейн заглянул в свой пустой стакан с явным разочарованием и вздохнул:
– Здесь отвратительное обслуживание. Зачем я пришел сюда, когда есть заведения получше?
– Делай ставку, Кинкейд, – вмешался в разговор лорд Карлайс. Его лоб поблескивал при свете лампы от напряжения, вызванного игрой.
Джек заметил неважное самочувствие партнера. Карлайс стабильно проигрывал в течение последних нескольких часов и, похоже, был близок к отчаянию.
Джек положил карты на стол.
– Я все еще играю. – Он встретился взглядом с Карлайсом. – А ты?
Тот сглотнул так громко, что это было слышно, однако нервно кивнул:
– Конечно.
– В таком случае играй! – сказал Кейн, держа поднятый стакан и надеясь, что лакей это заметит.
– Этот стул свободен?
Джек поднял глаза и увидел стоящего возле стула Карлайса брата Фионы.
– Что ты здесь делаешь, Грегор?
– Дугал и я пришли посмотреть, в какой беде ты можешь оказаться.
– Откуда ты узнал, где меня найти?
От толпы за спиной Грегора отделился Дугал и положил руку на спинку стула Кейна.
– Нам сказал Хэмиш.
– Ты хочешь сказать, что следуешь за мной всюду, куда бы я ни пошел?
Грегори кивнул:
– Примерно так.
Дугал поймал взгляд Кейна на пустой стакан.
– Бренди?
Кейн удивился.
– Да, а что?
– Я найду лакея, который принесет нам его. Я тоже не прочь выпить.
– Добрый человек! – Де Лафсли также выдвинул вперед свой пустой стакан.
Дугал оглядел зал в поисках лакея.
– Ага, вон он. – Он приложил ковшиком ладони ко рту и зычно рявкнул: – Эй!
В зале повисла тишина. Джек поморщился.
Дугал взял пустой стакан из рук Кейна и помахал им лакею, который стоял с раскрытым ртом, уставившись на Дугала.
– Бренди!
Лакей поклонился и бросился исполнять приказание. Разговор за столом тут же возобновился.
– Спасибо! – сказал с посветлевшим лицом Кейн при виде наполненного стакана. Вскинув брови, он посмотрел на Дугала: – А вы кто?
Дугал пододвинул свободный стул от соседнего столика и оседлал его, положив руки на спинку.
– Кинкейд, почему ты нас не познакомишь?
– Эй! – Грегор наклонился к Карлайсу и сказал вполголоса: – Думаю, ваша песня спета, мой друг.
Карлайс удивленно взглянул на Грегора:
– Нуда! Откуда вам это известно?
Грегор небрежно ткнул пальцем в карты Карлайса:
– У вас нет ни одной фигурной карты и всего одна восьмерка. Думаю, это конец.
Карлайс поперхнулся.
– Вы не должны объявлять мои карты вслух!
Грегор наклонился так, что его лицо оказалось рядом с лицом Карлайса.
– Почему?
Лорд встал так резко, что сшиб маленькую стопку монет на пол.
– Джентльмены, боюсь, что этот джентльмен может быть прав. Я проиграл. Я должен был закончить игру несколько часов назад. – Он поклонился. – Спокойной ночи! – Повернувшись, он вышел из зала.
Грегор сел на освободившийся стул Карлайса.
– Вероятно, я должен представить себя и моего брата. Я Грегор Маклейн, а это Дугал. Мы родственники со стороны его жены.
– И моя колоссальная головная боль, – добавил Джек, бросая на стол карты.
Лорд Кейн хмыкнул:
– Я понимаю, что вы имеете в виду. Братья моей жены постоянно наведываются в мой дом, просят в долг, вынуждая меня столоваться вне дома.
Де Лафсли кивнул:
– Это наихудшая сторона брака.
Джек согласился. Когда Грегор собрал карты и стал их тасовать, он сказал:
– Джентльмены, кажется, я провел слишком много времени за этим столом.
– Вот как? – прищурил глаза Грегор. – Стало быть, идешь домой?
– К своей жене? – добавил Дугал.
Кейн и де Лафсли обменялись взглядами, затем Кейн откашлялся.
– Может, нам пересесть за другой стол?
Один из лакеев подошел к ним.
– Лорд Кинкейд? Вам записка от Девонсгейта. Он говорит, что это очень срочно, милорд.
Джек взял записку.
Джек встал, отчего стул с грохотом опрокинулся на пол.
«Да как она смела?! – свирепо вопрошал он сам себя. – Боже мой, а если с ней что-то случится? Что, если…»
– Куда ты идешь? – спросил Грегор, отталкивая свой стул.
– Искать свою жену.
– Искать ее? – Дугал тоже поднялся. – Где она?
– Я не знаю, – мрачно ответил Джек. – Но, как только я найду ее, я перегну ее через колено и напомню, почему я, человек, который…
Грегор вскинул бровь.
– Ты человек, который что?
– Не твое дело. – Джек прошел мимо своего шурина и решительной походкой направился к выходу.
Он должен раз и навсегда позаботиться о том, чтобы Фиона никогда больше не ходила «бражничать».
Глава 12
Это ужасная вещь – обладать большей силой, чем ты можешь распорядиться. Таково проклятие над Маклейнами, сила которых выходит из-под контроля, когда их захлестывают эмоции и закипает в жилах кровь. Это отвратительное проклятие и в то же время умное.
Фиона вошла в дом Харрингтонов с некоторым опасением. Странно, она думала, что игорный зал вызовет более отталкивающее впечатление. Расположенный в одном из самых лучших частей города, дом был огромным и хорошо оборудованным. Окна были большие, со средниками. Полы устланы красивыми толстыми коврами с разнообразными узорами. Все вокруг блестело и сверкало.
Люди посматривали в ее сторону, но, кажется, никто не посчитал, что она здесь не к месту. Опьяненная свободой, Фиона прошла в главный зал, где почувствовала на себе откровенные взгляды нескольких мужчин, прогуливавшихся недалеко от входа.
Джек не отвел бы взгляда от красивой женщины, так почему она должна отворачиваться от красивого мужчины? Если кто-то из них подойдет к ней, ей придется заговорить с ним, и тогда кто знает?
Она может даже подружиться с одним или двумя мужчинами. Вскоре она оказалась стоящей с бокалом отличного вина и беседующей с несколькими слегка флиртующими, но вежливыми джентльменами под аккомпанемент тихой музыки, доносящейся из глубины зала.
Фиона покрепче сжала веер. В комнатах было много людей, но в общем и целом игорные залы оказались не столь страшными, как она воображала.
Там и сям находились столики, слышались звуки игры в карты и кости, а также голоса и смех. Она должна понаблюдать за одной-двумя играми, чтобы научиться играть, прежде чем садиться за столик. Через полчаса Фиона обрела уверенность в том, что играть она умеет. К ее восторгу, скоро перед ней лежала небольшая стопка выигрышей.
Ее партнерами были самые различные джентльмены. Первым был мистер Грэнтам, человек хвастливый и претенциозный, и лишь презрительное отношение со стороны ее других партнеров помогло ей выдерживать его присутствие. Двое других игроков были определенно джентльменами – граф д'Орсей, красивейший мужчина, каких она когда-либо встречала, и лорд Чессап, младший сын графа Стенвика.
Вскоре Фиона устала от игры. Она забрала свой выигрыш и извинилась перед партнерами, которые просили ее остаться в надежде отыграть свои деньги. Однако в зале час от часу становилось все жарче, и ей захотелось постоять у окна, чтобы подышать прохладным свежим воздухом.
Где-то в другом месте дома заиграл оркестр, и Фиона машинально стала притоптывать ногой в такт танцу.
Чья-то теплая рука коснулась ее локтя, и Фиона, повернувшись, увидела перед собой незнакомца. Он был высок, с черными волосами и голубыми глазами. Они не были столь ясными или такими глубокими по цвету, как у Джека, однако весьма выразительно контрастировали с его волосами.
Фиона не сказала бы, что он был красавец, но что-то определенно привлекало в его внешности.
– Прошу прощения, – сказала она, освобождая локоть из его руки. – Мы знакомы?
Мужчина грустно улыбнулся, и эта его спокойная манера держаться расположила его к себе.
– Я собирался сказать что-либо остроумное, но вижу, что вы даже не помните меня. – Он поклонился. – Меня зовут Алан Кемпбелл. Я знаю ваших братьев и вашего мужа.
– Как мило! Я
