рука сжала ее локоть, и ей сразу стало жарко. В ушах зазвенело, ресницы растерянно запорхали.
– Вот вы где! – Глубокий голос звучал как музыка. – Я вас искал.
Бет судорожно вздохнула, тщетно пытаясь взять себя в руки.
– В-вот как?
Она осторожно дернула локтем, пытаясь освободиться. Виконт разжал руку, и ее локоть скользнул по длинным пальцам Движение вышло таким ласкающим и неторопливым…
– Я не был уверен, что вы придете.
Собравшись с духом, девушка повернулась к нему и радости улыбнулась, стараясь, однако, избегать смотреть ему в глаза.
– К-конечно, я п-пришла. Я вс-сегд-да п-принимаю вызов, как вам известно.
Уэстервилл усмехнулся, губы сложились в забавную гримасу. Он выглядел именно так, как и ожидалось, за исключением одного – казался слегка потрепанным, глаза блестели ярче обычного, под ними залегли тени, волосы взъерошены, как будто…
И на нем все еще был вечерний костюм.
– Вы… вы с прошлого вечера еще не были дома?
Он сверкнул белозубой улыбкой:
– А вы очень наблюдательная девица.
Лицо его выглядело усталым – резче проступали складки, глаза казались запавшими.
И этот нахал даже не пытался сделать вид, что смутился! Бет прижала ладони к бедрам, охваченная негодованием. Она больше не трепетала перед ним.
– Милорд…
– Кристиан.
– Милорд, – упрямо повторила Бет, – не понимаю, почему согласилась встретиться здесь с вами.
– Зато я понимаю.
Какая самоуверенность! Бет не сразу смогла откликнуться:
– Почему же?
– Потому что вы любопытны.
– Да, – согласилась она. – Это так. – Она храбро посмотрела ему прямо в глаза. – Зачем вы расспрашивали про дедушку?
Повисло тягостное молчание. Потом виконт небрежно прислонился плечом к стене, сунул руки в карманы. Она-то думала он начнет все отрицать, изворачиваться, делать вид, что вес вышло случайно. Бет была готова к уверткам, обману. Но не к тому, что он воззрится прямо на ее рот и скажет:
– У вас очень необычная манера заикаться.
Бет сжала зубы, пальцы стиснули никчемный путеводитель. Опять она забыла про это глупое заикание! Вот черт.
– Н-необ-бычное? П-почему?
Кристиан смотрел на пылающие щеки и откровенно забавлялся.
– Странно. То оно есть, то нет.
Элизабет прикусила губу, сжав руки в кулаки. Он мог бы поклясться, что она злится на себя – снова забыла про заикание! В то же время ей стыдно, что он вот так прямо спросил. Кристиан вовсе не собирался ее смущать, хоть и решил накануне, что ее заикание – притворство, часть плана. Может быть, она просто хотела избавиться от толпы недоумков, что докучали ей в парке. Будь он на ее месте, еще бы не то выкинул.
Но теперь, когда она смотрела ему прямо в лицо и спрашивала, что любопытного находит он в ее дедушке, добрые намерения Кристиана улетучились. Неужели его истинный интерес был столь очевиден? Вряд ли, он старался не выдавать себя. Значит, он имеет дело с очень умной и проницательной женщиной. Он шагнул вперед, чуть не коснувшись ее плечом.
– Прошу вас, не стесняйтесь. Я нахожу вашу манеру заикаться очень привлекательной.
Ее раздражение сменилось удивлением:
– Привлекательной?
– Очень. – Он взял ладонь Бет и положил себе на сгиб локтя. Затем повел ее из выставочного зала в боковой коридор. Остановившись у двери в следующий зал, Кристиан заглянул внутрь – там было слишком много народу. Взял у Бет скомканный путеводитель, пролистал. – Вас интересует искусство этрусков?
– Что? Меня? Не думаю.
– Отлично. Меня тоже. Более того, сомневаюсь, что кому-нибудь из этих зевак такое интересно.
Кристиан сунул путеводитель себе в карман и повел девушку к двери в последний зал.
– Куда мы идем?
– Увидите.
Открыв дверь, он заглянул внутрь и кивнул с довольным видом:
– Ага! Именно это я и предполагал. Отлично.
Она задержалась в дверях, осматриваясь. Потом рывком освободила руку.
– Здесь нет ни души!
– А вы хотели бы обнаружить здесь толпу зрителей? – Кристиан встал возле стены, скрестив на груди руки. Мягкий свет проникал в окно, зажигая огнем золотистые волосы девушки. – У вас назначена с кем-то встреча?
Она прикусила губу и взглянула на дверь, потом настоящего перед ней мужчину. Кристиан мог лишь догадываться, в каком смятении ее мысли, как она борется сама с собой. Ясно, он сумел возбудить в ней любопытство к собственной персоне. Но и об осторожности она не забывала.
Бет вздохнула:
– Мне следовало догадаться раньше, что все выйдет именно так. Нужно было взять с собой компаньонку.
– Почему? – спросил он удивленно. – Боитесь, что я стану вас соблазнять?
Удивительно, но Бет совсем не смутилась. Она послала ему сердитый взгляд, а потом холодно сказала:
– Ни в чем нельзя быть уверенной, находясь в вашем обществе. Вы любите… делать намеки.
– Намеки?
– Именно, – ответила она сурово. – Насчет всяких таких вещей. Например, о нас. Не делайте вид, что не сообразили, о чем я. Уверена, вы отлично все понимаете.
Кристиан невесело рассмеялся. Он провел ночь в игорном салоне в южной части города. Играл, флиртовал с девицами, не переставая пил. Делал все, чтобы не думать о назначенной встрече. Ничего не вышло! Синие чернила на игральных картах напоминали о лентах ее шляпки. Теплый коричневый цвет пива наводил на мысль о светло-карих глазах. Одна вдовушка пыталась увести его с собой наверх, но – при всех своих уловках и соблазнительных ужимках – она показалась ему пресной и уродливой. Куда ей было до Элизабет! Так что его попытка сбежать от себя самого обернулась чередой бесконечных воспоминаний.
Его неудержимо влекло к ней, и он жалел, что вынужден ее использовать. Он искренне ею восхищался, даже слишком откровенно. Прошлой ночью, после ужина за полночь в клубе «Уайте», он так и не смог заснуть, ворочаясь в постели с боку на бок. Стоило закрыть глаза – и ему виделось лицо Элизабет. Смотрит искоса, на губах многообещающая улыбка, в карих глазах – вызов.
Непохоже это было на Кристиана – терять сон из-за чего бы то ни было. Ребенком, бывало, он мог не спать всю ночь, охваченный переживаниями. Вот до чего довел его Ривс со своими укорами насчет совращения невинных девиц. Сон бежал от него. Промучившись таким образом час, Кристиан встал, оделся и вышел из дома. Чтобы избавиться от назойливых видений, он отправился в ближайший игорный притон, где и провел время до рассвета, швыряя на стол монеты и притупляя ум спиртным. Видения поблекли, потеряли четкость. И вот теперь, подогретый выпитым накануне бренди, Кристиан стоял прямо перед Элизабет. Его всегда удивляло, какая же она маленькая – макушка золотистой головки едва достает до его плеча. Кристиану почему-то всегда казалось, что она выше ростом, чем на самом деле. Элизабет недоуменно вскинула брови, но не отступила.
Он дотронулся пальцем до кружев на ее плече, обвел коп-тур вышитой на ротонде королевской лилии.
– Ваше очаровательное заикание не дает мне покоя. Полагаю, это всего лишь хитрость, чтобы отпугнуть тех шакалов, что были готовы вцепиться в вашу юбку вчера в парке.
Лицо Элизабет застыло на мгновение, а потом она густо покраснела.
– Я же не все время заикаюсь.
– О, прошу вас, не оправдывайтесь. Мне очень приятно, когда вы заикаетесь.
– Разве это может нравиться?
– Да, я обожаю вашу манеру заикаться, потому что тогда ваши губы так мило двигаются, выговаривая слова. И это очень соблазнительно. Так и хочется успокоить ваши бедные губки поцелуем. – Кристиан улыбнулся.
– Вам кажется, что мое заикание взывает к поцелую? Хорошо, что меня не тошнит. А то бы вы решили, что я таким образом приглашаю вас к себе в постель.
Откинув назад голову, Кристиан от души рассмеялся.
– Думаю, вы не способны ни на то, ни на другое. – Его пальцы приподняли ее подбородок. – Если хотите знать, я готов спорить на все мое состояние, что вы заикаетесь не больше моего.
– Да кто вы такой, чтобы…
Девушка внезапно замолчала, недоуменно хмуря лоб. Долгую минуту она смотрела ему прямо в глаза, а потом вздохнула, обреченно махнув рукой.
– Да пропади оно пропадом. Вы правы, разумеется. Я не заикаюсь. Просто мне надоели дураки, что пытаются за мной ухаживать. Ведь дедушка мог бы… – Она осеклась, глаза ее внезапно сузились.
– Что дедушка?
– Ничего.
Когда-то Кристиану казалось, что карий цвет глаз выдает мягкую и женственную натуру. Но здесь все было как-то иначе. В искрящихся глазах леди Элизабет читались ласка и яростная решимость, несгибаемая воля и гнев – восхитительное сочетание.
Он ухмыльнулся, довольный собой:
– Значит, прекрасная леди Элизабет отпугивает поклонников – на нее время от времени находит заикание?
– Лорд Уэстервилл, какая вам забота, что я делаю, а чего нет?
– Прошу, отметьте разницу, – мягко сказал он и провел ладонью по нежной коже ее щеки, – Меня как раз очень беспокоит, что вы делаете. Просто исключительно!
Так оно и было. В руках стоящей перед ним женщины ключ ко всему: к его прошлому – это уж наверняка, и, может быть, к будущему. Они крепко связаны друг с другом – столь прочные узы не соединяли его ни с одной женщиной из всех, кого он знал. Должно быть, Элизабет прочитала что-то по его лицу, потому что глаза ее стали как щелки и она слегка отпрянула:
– Почему вы так на меня смотрите?
Локон упал ей на ухо, и он погладил его. Мягкие как шелк волосы, казалось, так и ждут, что их освободят от шпилек.
– Мне важно все,
