На Вашингтонской конференции 1921-1922 гг. пять ее участников — США, Англия, Япония, Франция и Италия — подписали договор об ограничении морских вооружений, установивший максимально допустимый тоннаж для линкоров и крейсеров, а также максимальный калибр их артиллерии. См. также примеч. 8. С. 103. [с.310]
Как уже упоминалось, Вашингтонская конференция не положила конец гонке морских вооружений. На Лондонской конференции 1930 г. было узаконено формально равенство флотов США и Британской империи. [с.310]
Англы, саксы — германские племена, участвовавшие в завоевании Британии в V-VI вв. [с.310]
Тангалоа (Тангароа) — у полинезийцев и микронезийцев (острова Гилберта) небесное божество, в ряде мифов Западной и Восточной Полинезии само небо, а также радуга и дождь, бог морской стихии. [с.311]
См. с. 61-62. [с.311]
Рихтгофен Фердинанд Пауль Вильгельм (1833-1905) — немецкий ученый, представитель естественно-научного направления в географии. Его выдающиеся научные результаты — путешествие по Китаю (1868-1872). Решительно отстаивал взгляд на географию как науку естественную. [с.311]
См. примеч. 18. С. 301. [с.311]
ГЛАВА VI
ПРОТИВОСТОЯНИЕ УСПЕШНО РАСТУЩИХ КОНТИНЕНТАЛЬНЫХ И МОРСКИХ ПАНИДЕЙ
Противостояние континентальных и морских панидей как один из сильнейших долговременных мотивов в истории человечества раскрыл в 1904 г. Макиндер (воспитавший за долгие годы своей деятельности не одно поколение сотрудников британской внешнеполитической службы) в гениальном научном трактате “The geographical pivot of history” (“Географическая ось истории”) и на одной из первых солидных геополитических и безупречных в географическом отношении карт, представленных одному из первых научных форумов планеты — Королевскому Географическому Обществу в Лондоне. Государственные мужи на континенте, должно быть, проглядели этот способ рассмотрения, иначе после 1905 г. они сделали бы из этого выводы и предприняли все, чтобы избежать войны, принявшей форму мировой, тогда как они, предпочитая двигаться ощупью, вползли в петлю дальнозорких игроков, и именно во всех предопределенных материковой принадлежностью жизненных формах, в результате чего стали в той или иной мере данниками более гладкого превосходства океанской панидей.
Но что можно было требовать от государственных мужей Центральной Европы, если столь прозорливые воспитатели взглядов на мир, как Ратцель, написали в 1895 г.: “Образование нового крупного островного государства есть самое ощутимое и прежде всего решающее в выступлении северотихоокеанской державы, с которой должно считаться государственное искусство Европы”. Это резюме относилось тогда к Японии и вызвало пристальный интерес к изучению островных народов и островных государств. Но разве это “новое” островное государство существовало не с 660 г. до н.э.? Разве уже с 1892 г. и позже не была очевидной подготовка Соединенных Штатов к весьма агрессивному островному государственному образованию, в результате которой уже в 1898 г. было закончено геополитическое строительство, между “внешним полумесяцем” (“au?erem Halbmond”) которого или “внутренней точкой, опоры (“innerem Drehpunkt (Pivot)” — осью) Центральная Европа должна была “оптировать”, т.е. выбирать, между которыми она не должна была больше беспорядочно колебаться, — если это на пути к их обоим панобразованиям в то же время не воспринималось обременительным и требующим жертв или если это не могло даже прокладывать новые пути к панобразованиям более высокого порядка (скажем, в Гааге)? Время для этого было бы между 1898 и 1902 гг., вероятно, при очень смелой игре еще до 1904-1905 гг., при дерзкой — даже до июля 1914 г. (сравните русский совет Германии: “Lachez l'Autriche, comme nous lacherons la France!” [с.312]
Что сосредоточение сил к противоборству, в котором мировая война являлась лишь предупредительным жестом, было очевидно уже в 1904 г. в свете восходящего панобразования, это доказывает карта мира, предложенная Макиндером, которую мы воспроизводим здесь упрощенно, а обстоятельно разобрали в книге “Geopolitik des Pazifischen Ozeans” (“Геополитика Тихого океана”). Но Центральная Европа этого не увидела. Все-таки это свершилось, и сегодня пантихоокеанская культурная политика уже не под руководством Британской империи, а Соединенных Штатов в их гигантской борьбе с древнейшим пространственным мышлением “оси истории”, центральной степной империи Старого Света. Ход развития его главного современного поборника — Советов происходит в условиях удивительного смешения вытесненных в Восточную Европу византийского и варяжского влияний, великорусской зоны скудной земли (подзол), подчинившей плодородные почвы (чернозем), выкованного монголами и татарами панславистского и царистского мышления, которое ныне задрапировано в одежду Советов, но осталось все тем же пространственным мышлением и пользуется паназиатским стремлением к расширению пространства, чтобы окраинные ландшафты (периферийные , по определению Рихтгофена) поставить на службу центральной панидеи Евразии. Эта борьба будет доведена до конца прежде всего на реальной почве континентальной части муссонных стран. Успешное интегрирование древних культур Юго-Восточной Азии в мировую культуру, взаимные плодотворные обмены либо неудавшийся мировой пожар Старого Света, быть может, с обновлением в его пекле — такова и там и тут цена победы; во всяком случае здесь находится самая важная культурно-политическая задача XX в. Стало быть, стоит усилий исследовать поближе отношение хода мыслей Макиндера к нынешней демонстрации самых успешно растущих в пространственном отношении панидеи. Немногие события в такой степени пригодны для образования полярного разграничения также сообразно эволюционным и революционным основополагающим процессам. К тому же на сцену выходит одно важное, почти закономерное явление для оценки будущего панидеи, а именно что морские панидеи как государственное мышление более способны приспосабливаться, преобразовываться, эволюционировать, реагировать на окружение, чем континентальные, склонные к разрыву с прошлым, к рывку вперед, к насильственной смене “небесного мандата” (Китай, гоминь). Неудивительно, что этот эмпирический факт яснее всего обнаруживается в Восточной Азии, ибо почти нигде в мире, даже в пространствах с родственным климатом, нет такой континентальной державы (как Китай) и такой талассийской (как Япония) — четко разделенных всего лишь коридором прибрежного моря, — чтобы можно было указать на трехтысячелетние, вполне сопоставимые экспериментальные порядки, лишь трижды нарушавшиеся войной . В западной Евразии Средиземное море и Альпы фальсифицируют (verfalschen) [с.313] последствия, хотя Макиндер даже и здесь старается отыскать закономерные явления — только больше с примесью произвола и свободы воли.
Grenze der Pivot Area — граница осевого ареала
Au?erer Halbmond — внешний полумесяц
Innerer Halbmond — внутренний полумесяц
Hauptdruckraume im au?. Halbmond heimischer Machte — главные пространства давления во внешнем полумесяце местных государств
Pfandraume im au?. Halbmond randstandiger Machte — закладные пространства во внешнем полумесяце периферийных государств
Haupt— Kultur-Machte des inneren od. Randhalbmondes -главные культурные государства внутреннего (или окраинного) полумесяца
