дома начался ужас.
Глава 2
Мы с Тэсс пили чай, когда пришел Кларк, буквально набитый новостями.
Тэсс (с гордостью сообщаю, что вскоре она стала моей женой) сидела у камина в гостиной моей квартиры. От огня шло приятное тепло, а за окном апрельская погода коварно лилась дождем и насвистывала порывистым ветром.
Тэсс работала заведующей отделом в модном магазине одежды. Несмотря на мрачную погоду, она была сама ухоженность и опрятность, которые идут не только от ухоженности и опрятности тела, но и одежды. Тэсс сидела у чайного стола на краешке глубокого кресла, обхватив руками колени. Отблески пламени играли на роскошных черных волосах и оттеняли ее лицо, высвечивая тревожный блеск карих глаз под естественными, невыщипанными бровями.
— Этот твой новый друг, мистер Кларк… — произнесла она.
— Нельзя сказать, что он мой друг. Он — друг Джонни Вандервера. Джонни написал мне и попросил присмотреть за ним, когда он будет в Лондоне.
Тэсс, откинув голову назад, рассмеялась:
— Боб, ты — безумно сознательный, самый сознательный человек! Почему ты растрачиваешь себя на всех этих людей?
— Кларк — интересный малый.
Тэсс кивнула, пожала плечами и повернулась к огню. Ее лицо, никогда не выражавшее уверенность, несмотря на практичность, прямоту и откровенность Тэсс, теперь помрачнело.
— Я знаю, — сказала она. — Он очень славный. Он мне ужасно нравится, только…
— Только — что?
Она посмотрела мне в глаза:
— Боб, кажется, я ему не верю. По-моему, он играет в какую-то игру.
— Кларк?
— Да, Кларк.
— Но послушай! — Я невольно ощутил какой-то разлад в гармонии теплого, уютного дня. — Ты хочешь сказать, он проходимец?
— Нет, вовсе нет. Я не считаю его мошенником, который пытается продать тебе фальшивые золотые акции. Только… ой, нет, наверное, я ошибаюсь! Наверное.
— Думаю, да.
— Но что ты знаешь о нем, Боб? Кто он?
— Насколько мне известно, он из Йоркшира, но большую часть жизни провел на юге Италии. Там у него было какое-то собственное дело. Он преуспевал, процветал и, наконец, решил вернуться в Англию навсегда. У него не меньше двух десятков хобби — он вообще испытывает неутолимый интерес к жизни. Сейчас он «прорабатывает» Лондон со скрупулезностью, превосходящей любой путеводитель. Например…
— Да, я знаю, музеи… — вздохнула Тэсс.
В каком-то смысле я мог бы согласиться с ней, потому что и сам стал ощущать что-то вроде всевластия музеев: Кларк не пропускал ничего, но музеи он посещал с особым энтузиазмом. Этот человек буквально помешался на них, причем не только на знаменитых музеях Виктории и Альберта или Королевских вооруженных сил, но и на экспозициях, о которых я никогда раньше не слышал. Даже если вы знаете самые потаенные уголки города, известен ли вам лондонский музей Святого Иакова, или Гилдхольский музей, или музей Джона Соуна на Линкольнз-Иннз-Филдс, музей Диккенса на Доти-стрит или музей манускрипта Государственного архива на Ченсери-Лейн?
Посещая все эти места, Кларк волновался, как школьник. Мы бродили по затемненному миру старинных карт и полуистлевших одежд; пристально рассматривали посмертную маску Китса[2] и подпись Гая Фокса; в плохо освещенных подвалах изучали макеты старого Лондона; по обветшавшим штанам высчитывали рост и вес Карла I.
Я не хочу сказать, что всегда составлял Кларку компанию. Он был знаком еще с двумя людьми: мистером и миссис Логан. Мистер Логан занимался оптовой торговлей бакалейными товарами и вместе с женой принимал гостя по-королевски. Однако, если Кларку удавалось обнаружить новый музей, он тащил меня с собой. Это казалось довольно безобидным увлечением, о чем я и намекнул Тэсс.
— Ах, безобидным! — услышал я в ответ. — Я согласна! — Она взглянула на меня. — Послушай, Боб, в каком музее находятся все гравюры Хогарта[3]?
— В музее Соуна. А разве ты не была там с нами?
— Была, — спокойно ответила Тэсс. Чашка из белого китайского фарфора поблескивала в ее руках. — Ты обратил внимание на выражение его лица, когда он рассматривал эти картины?
— Не очень.
— Например, на которых были изображены повешенные?
— Нет.
С этого момента в уютный уголок у камина закрались неловкость и тревога. Тэсс наполняла чашки горячим чаем. Пар клубился у ее лица. Она протянула мне живительный напиток, я не удержался и спросил:
— Послушай, что ты хочешь сказать?
— Ой, я, наверное, ужасно глупая! Но все же, что означает этот разговор о его попытке купить дом, в котором, говорят, водятся привидения?
— Да, он пытается, и правильно делает. Если ему удастся его купить, то это обойдется ему достаточно дешево.
— Но почему? Я хочу сказать, почему он покупает его?
И тут, признаюсь, я почувствовал себя немного виноватым. Я не рассказал Тэсс о грандиозном плане, к осуществлению которого я относился с не меньшим энтузиазмом, чем Кларк.
— Послушай, дело вот в чем: помимо всего прочего, Кларк хочет устроить уик-энд с привидениями.
— Уик-энд с привидениями?
— Черт побери, Тэсс, это будет психологический эксперимент века! И отличный материал для меня! Это будет… Вот послушай, как это будет: Кларк приглашает на новоселье, к примеру, шесть гостей. Каждый кандидат тщательно отбирается — они должны принадлежать к разным эмоциональным типам. Понятно? Например, мы приглашаем какого-нибудь бизнесмена — человека с практической жилкой, который не верит ни в какую чертовщину и прочий подобный вздор; приглашаем человека артистического типа — сплошное воображение и нервы; ученого; адвоката или любого другого служителя закона, для которого не существует ничего, кроме фактов, и так далее. На несколько дней мы оставляем этих людей в «Лонгвуд-Хаус» и наблюдаем, как ведет себя каждый из них.
Здесь нет никакого обмана. Каждый гость будет предупрежден заранее о том, что его ждет, и прибудет туда только по собственному желанию и свободной воле. Это — психологический эксперимент, в котором будем участвовать и мы. Насколько мне известно, я буду первым. Но если в такой скучный месяц на уик-энд получится интересная игра — это же здорово!
Тэсс улыбнулась:
— А ты не подумал о том, что я могу не одобрить, Боб?
— Не одобрить?
— Я имею в виду то, как вы доказываете необходимость вашего эксперимента. Вы так отстаиваете идею, словно пытаетесь убедить суд.
— Прости, но…
— Думаю, это ужасно интересно. — Она кивнула, приглашая меня к себе. Я присел на подлокотник кресла. Она прижалась головой к моему плечу, и я не видел ее лица. — А ты хочешь, чтобы и я поехала?
