отброшен не вправо, а влево?
Ответ: Я не уверен, что смогу правильно описать жесты покойного джентльмена, сэр. Сначала думал, что смогу, но, рассудив, все-таки понял, что не уверен. Все произошло так быстро, что его жесты могли означать что угодно.
Вопрос: Фактически вы не видели, как он отбросил нож?
Ответ: Да, сэр, пожалуй, это так.
— Вот это да! — крикнул кто-то из зрителей.
Голос, донесшийся с галереи, напоминал голос Тони Уэллера. На самом деле это очнулся доктор Фелл, который на протяжении всего процесса, казалось, спал, тяжело дыша, а его красное лицо буквально плавилось от жары.
— Тишина в зале! — крикнул следователь.
Во время перекрестного допроса, проводимого Барроузом, как адвокатом вдовы, Ноулз сказал, что не может поклясться в том, что видел, как покойный бросил нож. Зрение у него, конечно, хорошее, но не настолько. А своей очевидной искренностью он снискал симпатии присяжных. Ноулз признался, что высказал только свои впечатления, он допускал, что мог ошибиться, чем весьма удовлетворил Барроуза.
Доводы полиции, которые зиждились на описании жестов покойного, неумолимо истощались. В этом жарком сарае, где карандаши бегали, как лапки пауков, практически было определено, что покойный был обманщиком. Все устремили взгляды на Патрика Гора, истинного наследника. Пристальные взгляды. Оценивающие взгляды. Неуверенные взгляды. Даже дружеские взгляды, оставившие его холодным и бесстрастным.
— Члены суда присяжных, — сказал следователь, — я попрошу вас выслушать еще одну свидетельницу, хотя с ее показаниями я незнаком. По просьбе мистера Барроуза и по ее личной просьбе свидетельница пришла сюда дать важные показания, которые, я верю, помогут вам в вашей нелегкой работе. Итак, я вызываю мисс Маделин Дейн.
Пейдж выпрямился.
В зале возникло озадаченное шевеление: репортеры не остались равнодушными к неотразимой красоте Маделин. Пейдж понятия не имел, о чем она собирается говорить, но это его беспокоило. Зрители расступились, дав ей пройти к свидетельскому месту, где следователь протянул ей Библию, и она нервным, но твердым голосом принесла присягу. Словно в знак какого-то символического траура, она надела темно- синее платье с темно-синей шляпкой под цвет ее глаз. Атмосфера в зале суда начала разряжаться. Даже твердокаменные и самоуверенные члены суда присяжных немного расслабились. Они, конечно, не просияли при ее появлении, но Пейдж чувствовал, что до этого недалеко. Даже следователь стал взволнованно-предупредительным. Маделин, любимица всего мужского населения, обрела новых поклонников. Все собравшиеся устремили на красавицу восхищенные взгляды.
— Я снова должен настаивать на тишине! — сказал следователь. — Пожалуйста, назовите ваше имя.
— Маделин Элспет Дейн.
— Ваш возраст?
— Т-тридцать пять.
— Ваш адрес, мисс Дейн?
— 'Монплезир', близ Фреттендена.
— Итак, мисс Дейн, — деловито, но мягко сказал следователь, — вы, полагаю, хотели дать показания, касающиеся покойного? Что же это за показания?
— Да, я должна вам рассказать кое-что. Только не знаю, с чего начать.
— Вероятно, я могу помочь мисс Дейн, — с обезоруживающим достоинством произнес Барроуз. — Мисс Дейн, это…
— Мистер Барроуз, — огрызнулся следователь, потеряв контроль над собой, — вы постоянно прерываете процесс, проявляя тем самым неуважение и к своим правам, и к моим. Я этого не потерплю. Вы имеете право допрашивать свидетельницу после меня, и только после меня! А пока вы или будете молчать, или покинете суд. Уф-ф! Гм-гм. Итак, мисс Дейн?
— Пожалуйста, не ссорьтесь.
— Мы не ссоримся, мадам. Я требую должного уважения к суду, собравшемуся для того, чтобы определить, как покойный встретил свою смерть, уважения, которого — что бы об этом ни говорилось в различных источниках, — он окинул взглядом репортеров, — я твердо намерен добиваться. Итак, мисс Дейн?
— Это касается сэра Джона Фарнли, — серьезно произнесла Маделин, — и того, был он или не был сэром Джоном Фарнли. Я могу объяснить, почему он так хотел принять истца и его адвоката, и почему он не выгнал их из дома; и почему он так настаивал на снятии отпечатков пальцев — ах, да многое, что может вам помочь установить причину его смерти!
— Мисс Дейн, если вы просто хотите высказать свое мнение о том, был ли покойный сэром Джоном Фарнли, боюсь, что я должен вас информировать…
— Нет, нет, нет! Я не знаю, был ли он Джоном Фарнли! Но самое ужасное, что он сам этого не знал!
Глава 15
По оживлению в тускло освещенном сарае стало ясно, что произошла, может быть, главная сенсация дня, даже если никто не понимал, в чем дело. Следователь откашлялся и стал крутить головой, как встревоженная марионетка.
— Мисс Дейн, это не судебный процесс, это дознание, поэтому я могу позволить вам высказаться, но лишь при условии, что это как-то нам поможет. Не будете ли вы любезны объяснить, что вы имеете в виду?
Маделин сделала глубокий вдох:
— Да, если вы позволите мне объяснить, вы увидите, как это важно, мистер Уайтхаус. Мне трудно говорить при всех, как он пришел рассказать мне об этом. Но он должен был с кем-то поделиться. Леди Фарнли он слишком любил, чтобы довериться ей. Это была только его проблема, и иногда она волновала его настолько сильно, что все, наверное, замечали, какой нездоровый у него бывал вид. А мне, полагаю, открыться было безопасно, — она отчасти озорно, отчасти пренебрежительно наморщила лоб, — вот так это и произошло.
— Так-так! Что же произошло, мисс Дейн?
— Все свидетели рассказывали о встрече позавчера вечером, о разговорах, которые велись там, и о снятии отпечатков пальцев, — продолжила Маделин с пафосом, которого, вероятно, сама не замечала. — Меня там не было, но мне обо всем рассказал друг, который был там. Так вот, самое большое впечатление на него произвела абсолютная уверенность обоих претендентов — даже на процедуре снятия отпечатков пальцев, да и после нее. Он сказал, что бедняга Джон — простите, Джон Фарнли — единственный раз улыбнулся и почувствовал облегчение, когда истец рассказывал об ужасной истории на «Титанике» и о том, как его ударили моряцким молотком.
— Да, ну и что же?
— Эту историю сэр Джон рассказал мне много месяцев назад. После крушения «Титаника» он очнулся в госпитале в Нью-Йорке. Но он не знал, что это Нью-Йорк, и ничего не помнил о «Титанике». Он не знал, где он, как попал туда и даже кто он такой! У него была сильная контузия от нескольких ударов по голове, нанесенных случайно или умышленно во время крушения судна, в результате которой возникла амнезия. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Отлично, мисс Дейн. Продолжайте.
— Ему сказали, что по одежде и бумагам его опознали как Джона Фарнли. У его постели в госпитале стоял человек, который заявил, что он кузен его матери, — о, я, может быть, говорю сбивчиво, но
