он внезапно сказал:
— Присцилла, ты выйдешь за меня замуж?
Мне кажется, я всегда верила в то, что когда-нибудь он попросит меня об этом. Так было до того, как я встретила Джоселина. Я надеялась, я сделала из него мифического героя и даже поклонялась ему, когда была совсем девочкой. Он для меня всегда был первым и лучшим. И пока я не знала Джоселина, я была твердо убеждена в том, что только с Ли я разделю свою жизнь.
Но теперь я была уже не той невинной девочкой. Я влюбилась в Джоселина, а потом… потом был Бомонт Гранвиль. Никогда я не смогу выбросить его из головы: ночь, проведенная с ним, отвратила меня от мыслей о замужестве.
Но все же оставался Ли, а ч любила Ли, доверяла ему Он был моим защитником, он был тем человеком, который избил Бомонта Гранвиля, когда тот попытался похитить меня.
Несколько минут я молчала, чувствуя волнение Ли — Я ждал, пока ты подрастешь, — сказал он, — но меня столько времени не было дома. Присцилла, ты же любишь меня?
— Конечно, я всегда тебя любила. Он остановился и, радостно схватив мои ладони, заглянул мне в глаза.
— Тогда — да? — спросил он.
— Я не уверена… — ответила я.
— Не уверена? Но ты же сказала, что любишь меня! Ты всегда меня любила! Когда ты была крошкой, ты приходила ко мне, поверяя все свои тайны, тебе нужен был лишь я один!
— Да, ты был мне как брат.
— Как брат, да, но было еще что-то? Ведь Эдвин тоже твой брат!
— Нет, это не совсем так! Ли, ты был героем, тем, кто спасал меня, когда я попадала в затруднительное положение, рыцарь в сияющих доспехах!
— Теперь ты ушла в поэзию, Присцилла, почему ты колеблешься? Ведь у тебя никого больше нет, я не ошибаюсь?
Я покачала головой. Лучше бы мы не приходили на этот пляж! На меня нахлынули воспоминания. Пещера, где мы сидели рядом с Джоселином, человек с собаками и смертельный страх, который завладел тогда мною…
— Тогда в чем дело? — спросил Ли.
— Есть кое-что, что ты должен знать, Ли!
— Тогда расскажи, — сказал он.
— Боюсь, это будет большим потрясением для тебя… Карлотта — моя дочь!
Он замер и внимательно посмотрел на меня.
— Видишь, Ли, — сказала я, — теперь, когда тебе все известно, ты можешь жениться на мне?
— Джоселин… — медленно проговорил он. — Я думал, что это было просто детское восхищение красивым юным героем!
— Ты слишком долго делал из меня ребенка, а я была молода, влюбилась в него, и, когда на Эйоте нас застал туман, мы стали любовниками! На следующий день его схватили и вскоре, как ты знаешь, казнили… Но у меня есть Карлотта — она напоминает мне о нем!
— Но, по мнению остальных, Карлотта приходится дочерью моей матери! Я покачала головой:
— Харриет помогла мне. Не знаю, что бы я делала без нее!
— Значит, вы поехали в Венецию, и именно там должен был родиться ребенок?
— Для нее это было игрой, и она сыграла великолепно! Харриет с пониманием отнеслась ко мне, я никогда не забуду этого!
— Карлотта… — прошептал Ли. — Я не могу поверить в это!
— Это — идея Харриет! Она твердо решила привести свой план в действие, что и сделала.
— И поэтому ты не хочешь выходить за меня замуж? Ты все еще любишь Джоселина?
— Я люблю тебя, Ли, ничто не могло изменить мои чувства к тебе: я всегда тебя любила! И если мне придется выйти за кого-нибудь замуж, мне хотелось бы, чтоб это был ты! Но то, что случилось, все меняет…
— Но мои чувства к тебе остались прежними!
— О, Ли! — сказала я. Я склонила голову ему на грудь, а он крепко обнял меня. Я ощутила полный покой. Я прислушивалась к шуму волн и грустным крикам морских чаек. Этими звуками сопровождались обычно мои свидания с Джоселином, но тогда было по-другому. А рядом был Ли — сильный мужчина, защитник. В тот момент я поняла, что любила Джоселина лишь потому, что чувствовала потребность защитить его. Я поняла, что, если рядом со мной будет Ли, я всегда смогу опереться на него и, возможно, спустя какое-то время позабуду свои страхи. Теперь он знал тайну рождения Карлотты, и это было для меня большим облегчением.
Я любила Ли, конечно же, я любила его. Наше будущее будет построено на крепком фундаменте, сделанном из любви и веры, которые жили во мне с самого детства. Меня охватило безбрежное счастье, такое, какого я не ощущала уже очень давно, и мне захотелось рассказать ему все. Я хотела объяснить ему наш страх за отца, болезнь матери, порожденную тревогой, то, что я сделала, чтобы спасти отца. Если бы я могла рассказать ему это, мои воспоминания утратили бы свою силу и я снова стала бы счастливой! Вот что для меня значил Ли!
Но я не могла признаться ему: я представила себе его ярость! Это был бы тот же холодный гнев, который привел его тогда в дом Бомонта Гранвиля. А сейчас, если бы он обо всем узнал, он бы убил Гранвиля! И я не осмелилась ничего сказать ему: это должно было остаться моей тайной.
— Тебе следовало бы рассказать мне это раньше! — сказал он.
— Ты меня понимаешь, Ли?
— Да, понимаю: это было романтическим приключением: Джоселин был в опасности, а мы все помогали ему. И результатом была… Карлотта! Это действительно все меняет, мы должны подумать, как поступить с ней!
— Но что здесь можно сделать?
— Я знаю, что ты чувствуешь к этому ребенку. Может, нам удастся забрать ее? Ей нужен отец!
— У нее есть Грегори, он боготворит ее.
— Ей нужна мать: Харриет никогда не отличалась материнскими чувствами.
— Все равно Карлотта нежно любит ее. Но если б я могла взять ее себе…
— Посмотрим, что можно сделать!
— О, Ли! — воскликнула я. — Я не была такой счастливой с тех пор, как… Он обнял меня и сказал:
— Все закончилось, Присцилла, и теперь ты всегда будешь такой. Ты и я… я всегда знал это!
Он торжественно поцеловал меня, а потом мы вернулись к нашим лошадям.
Мать была счастлива до безумия. Она поцеловала меня, а потом Ли.
— Я всегда на это надеялась! — сказала она. — Ты все время следил за ней, Ли. Я помню тебя еще совсем мальчишкой, но как настоящий мужчина ты чувствовал, что должен защищать девочек, хотя порой Присцилла доставляла тебе много хлопот.
— Все верно, — согласился Ли. — Присцилла была необычной девочкой!
Даже отец выказал энтузиазм: ему нравился Ли, который чем-то был похож на него самого и тем отличался от Эдвина, о котором отец был невысокого мнения. Я с горечью подумала, что, должно быть, он рад, что наконец-то избавляется от дочери.
— Никаких отсрочек! — сказала мать. — Может, тебя скоро снова призовут, Ли!
Ли согласился, что это вполне вероятно, и приготовления к свадьбе закипели полным ходом. Из Грассленд Мэйнора приехала Кристабель поздравить меня. Томаса-младшего она поручила заботам няньки. Она не любила уезжать куда-либо без него, но просто обязана была приехать и пожелать мне счастья.
Она зашла ко мне в комнату. Ли всегда любил меня, сказала она. Она завидовала, потому что он никогда не глядел на нее. Потом она потупилась и спросила:
— Присцилла, а как же Карлотта?
— Он знает: я рассказала ему. Я бы не вышла за него замуж, если бы он ничего не знал!
