Я поколебалась и сказала:
— Бомонт Гранвиль!
Она с изумлением уставилась на меня:
— Бо знает?
— Карлотта, поэтому я и решила, что ты немедленно должна все узнать. Я не хочу, чтобы ты встречалась с этим человеком!
— Что ты имеешь в виду? Тебе не нравится наша дружба?
— Он нехороший человек, он очень зол и испорчен!
Я увидела, что лицо ее принимает жесткое выражение. Нежность, что была на нем несколько мгновений назад, быстро испарилась.
— Ты возненавидела его с того самого момента, как увидела на рынке, — сказала она.
— Я возненавидела его задолго до этого: я встречалась с ним раньше! Он был в Венеции во время твоего рождения!
— Но почему?
— Он искал приключения, я думаю, занимался тем же, чем всю свою бесполезную жизнь!
— Как ты можешь говорить о нем так? Он сделал множество полезных дел, когда-то он служил в армии!
— Уверена, он просто очарователен в военной форме!
— Пожалуйста, не надо смеяться над ним!
— Он очень плохой человек: он пытался похитить меня в Венеции! Ли тогда избил его, и у него до сих пор остались шрамы. Это его жизнь: он соблазняет девушек, в большинстве своем молодых и невинных!
— Я понимаю его! — призналась Карлотта. — Он столько рассказывал мне о своей жизни! О да, у него были любовные интриги, было множество женщин! Понимаешь, они сами увивались вокруг него и он не мог отказать им, боясь ранить их чувства! Ведь они так настаивали! Но теперь он с этим покончил!
— С каких это пор?
— С тех пор, как мы встретились!
— Ты пытаешься сказать мне…
— Я хочу сказать тебе, — перебила она, — что люблю его, а он влюблен в меня!
— Он влюблен в твое состояние, об этом ты не думала?
— Он никогда не заговаривал о моем богатстве.
— Зато со мной он поделился своими планами! Она непонимающе посмотрела на меня.
— Он… говорил с тобой?
— Да, — ответила я. — Ему нужно твое состояние! Он только кажется богатым, а на самом деле ему очень нужны деньги, и ты в этом ему очень пригодишься!
— Это глупо!
— Да, с твоей стороны, с его же это весьма умно!
— Как ты ненавидишь его! Это потому, что я люблю его?
— Нет, моя ненависть гораздо старше'.
— Потому что он когда-то любил тебя?
— Карлотта, он не любит никого на свете, кроме себя самого! И любит себя он так сильно, что все остальное просто теряет значение!
— Значит, ты виделась с ним и, подумав, что он может рассказать мне о Венеции, решила опередить его? Когда ты была в Венеции, ты сказала ему, что вскоре у тебя появлюсь я?..
— Я не говорила ему этого, я вообще не говорила с ним… в Венеции. Меня похитили с бала- маскарада, к счастью, рядом оказался Ли, который спас меня.
— Тогда кто ему рассказал об этом?
— Он узнал как-то, но не знаю, как. Может, у него были люди, которые работали на него? Я так этого и не выяснила.
— И ты ненавидишь его за то, что ему все известно?
— Не за это… за многое другое!
— Тогда тебе лучше примириться с ним, потому что я собираюсь выйти за него замуж!
— Нет, Карлотта! Это невозможно! Ты слишком молода для замужества! Боже мой, дитя, да тебе нет еще и пятнадцати!
— Многие выходят замуж в пятнадцать лет: принцессы, королевы…
— Здесь совсем другое дело!
— Почему? Ты любила моего отца, а я люблю Бо!
— Но он старше тебя! Он, по меньшей мере, на двадцать лет тебя старше!
— Да хоть на сорок! Он самый прекрасный мужчина, что я когда-либо видела, и я выйду за него замуж!
— Нет, Карлотта! Ты не можешь выйти замуж без родительского согласия!
— Очень шаткий аргумент, учитывая, что я только сейчас узнала, кто мои родители! Ты только что призналась, что ты — моя мать!
Это глубоко ранило меня, будто все эти годы я совсем не обращала внимания на нее!
— Карлотта, пойми меня: все, что я делаю, только ради твоего же блага! Ты не можешь выйти замуж за этого человека… — я ухватилась за первую попавшуюся возможность. — ., пока что!
— И сколько ты хочешь, чтобы я ждала? — сразу спросила она.
— Пока тебе не исполнится шестнадцать!
— Это слишком долго!
— По меньшей мере, шесть месяцев, — уступила я.
Это она вроде бы приняла. «Время, — подумала я. — Время нам поможет! Есть еще надежда!'
— Хорошо, — сказала она. — Шесть месяцев мы, может, сможем подождать!
Я ужасно устала и была глубоко несчастна: случилось то, чего я больше всего опасалась. Но хоть она теперь знала все! Как будто камень упал с моих плеч!
Я пошла к Харриет и сказала:
— Я все рассказала Карлотте, и теперь она знает! Харриет кивнула.
— Это хорошо! — сказала она.
— А теперь, Харриет, я хочу вернуться в Эверсли, я больше не могу оставаться здесь и дня!
Она с пониманием взглянула на меня, что бывало очень редко.
— Мы уезжаем завтра же, — сказала она.
На следующий день мы отправились в Эверсли. Карлотта хмурилась и почти не разговаривала со мной. «Во всяком случае, — подумала я, — какое-то время она не будет с ним встречаться. Естественно, Харриет не приглашала его в Эйот Аббас, а я уж прослежу, чтобы в Эверсли он не появился».
Сначала мы заехали в Эйот Аббас, и меня очень опечалило, когда Карлотта сказала, что пока она побудет там, а в Эверсли приедет попозже. Я одна вернулась в наш замок.
Теперь мне придется рассказать матери о рождении Карлотты. Тайна уже была раскрыта, и я хотела, чтобы она услышала рассказ сначала от меня.
Увидев меня, мать встревожилась. Она сказала, что я не очень хорошо выгляжу: не засиживалась ли я в Лондоне допоздна? Я сказала ей, что я подвернула там ногу, и она решила позвать Салли Нулленс, чтобы та взглянула на нее.
Салли потыкала ногу, покачала головой и сказала, вот к чему приводят всякие поездки. Но, как ей кажется, с ногой все в порядке, и, чтобы успокоить ее и мать, я клятвенно пообещала, что не буду много ходить некоторое время.
Мать проводила меня в спальню, и это дало мне возможность остаться с ней наедине. Разговор я начала так, как и с Карлоттой.
— Я должна кое о чем с тобой поговорить! Она сразу взволновалась:
— В чем дело, моя дорогая? От ее нежного голоса на мои глаза навернулись слезы. Я поспешно смахнула их.
— Боюсь, это будет большим потрясением для тебя, — сказала я. — Мне было стыдно, что я храню
