кивнула.
— Я думала, — сказала я, — что можно чем-нибудь помочь.
— Мы делаем все, что можем.
— Да, я знаю, но в последнее время в медицине столько открытий, которые творят чудеса.
— Потому-то я так рада, что доктор Кэйбл живет в Эверсли.
— Я думала об этом. Ведь они старые друзья, и дядюшке приятно, что в такой момент доктор рядом. Но после того как он отошел от дел, медицина могла продвинуться вперед. Я не знаю, использует ли доктор новые открытия.
Джесси молча отвернулась от меня. Когда она заговорила, мне показалось, что ее голос слегка дрожит:
— Вы не можете себе представить, как я переживаю, — сказала она, — ведь ваш дядя так много значит для меня. Я знаю, вы думаете, что я держусь за него только ради его денег. Конечно, отчасти это так, но я люблю его… и не представляю, что будет, когда он умрет. Я знаю, вы думаете: «Конечно, Джесси Стирлинг, без него ты окажешься на улице!» Хотя это не совсем так. Я позаботилась о будущем.
«О да, — подумала я, — бронзовая статуэтка припрятана на черный день!»
— Я беспокоюсь за него. Я предлагала ему найти другого доктора, но он говорит, что старый Кэйбл лучше всех, кого он когда-нибудь знал. Он никогда не доверится этим современным шарлатанам. Он так и сказал… шарлатаны.
— Когда он это сказал? — быстро спросила я.
— О, это было до удара. Когда он почувствовал себя хуже, я сказала, что мы должны позвать другого доктора. Но он и слышать об этом не хотел.
— Понятно, — сказала я, — Но теперь он вряд ли поймет, не правда ли? Он даже меня не узнает. Если бы мы позвали доктора Форстера…
— Доктора Форстера! Вы хотите сказать, здешнего доктора?
— Да. Я встречала его в Эндерби. Он очень милый человек, и я не вижу причин, почему бы нам не воспользоваться его услугами.
— Я думаю, что доктор Кэйбл уедет, если мы это сделаем. Доктора любят, когда им доверяют.
— Но ведь это в интересах пациента.
— Ну… я не знаю. Хотя не делайте пока ничего. Может быть, мне удастся уговорить доктора Кэйбла и лорда Эверсли.
— Вы хотите сказать, что вы спросите лорда Эверсли? Он не поймет.
— Я надеюсь, что поймет. Вы ведь так же хотите этого, как и я. Вы мечтаете, чтобы дядя поправился. Доктор Кэйбл считает чудом, что лорд Эверсли до сих пор жив.
— Я хотела бы видеть дядю почаще, — сказала я. — Эти короткие вечерние визиты, когда он уже утомлен…
— Это его желание — видеть людей после наступления сумерек. Он тщеславный человек и очень гордился своей внешностью, но сейчас он так изменился. Он никогда не снимает этот ночной колпак и носит его так, чтобы скрыть свое лицо. Я даже убрала зеркало.
— Все равно, я хотела бы увидеть его при свете дня.
— Вы его почти не узнаете. Это жалкое зрелище.
— Мне кажется, что у доктора Форстера хорошая репутация, — сказала я.
— Вас это тревожит, как и меня. Я понимаю и молю Бога, чтобы ваш дядя поправился.
Джесси перекрестилась и подняла глаза к небу. Мне никогда не приходило в голову, что Джесси религиозна, я всегда считала, что золотой крест, который она носит на шее, больше украшение, чем символ.
Я сказала:
— Пойду на прогулку.
— Вы много гуляете, — сказала Джесси.
— Да, я люблю свежий воздух. Он помогает думать.
Она кивнула, и я направилась к двери. Я обернулась: Джесси смотрела на меня, вертя в руках крест.
Я быстро зашагала прочь от дома. Я долго гуляла, вспоминая, как мы с Жераром ездили в город оформлять завещание дяди Карла. Сегодня я решила не ходить к адвокатам. Более того, я сомневалась в правильности своего решения. Я подумала, что мистер Розен, возможно, сможет воздействовать на Джесси и доктора Кэйбла, но я боялась, что это повредит дяде Карлу.
Мне необходимо было с кем-нибудь посоветоваться. Но с кем? Форстеров я не достаточно хорошо знала, а Дикону не доверяла.
Кажется, мне оставалось только ждать. Я старалась рассмотреть вопрос с нескольких сторон, но всегда при этом колебалась, потому что никогда не знаешь точно, как действовать, чтобы получить наилучший результат. Когда у людей есть определенная цель, они не колеблются. Они уверены, что правы, даже если на самом деле ошибаются. Но я никогда не могла быть абсолютно уверенной.
Джесси представлялась мне совершенно бессовестной особой: она была одновременно любовницей дяди Карла и его управляющего. Но, с другой стороны, она обеспечила дяде такой комфорт, какого он желал. Все трое были счастливы. Если бы она поступила честно и оставила дядю Карла, он бы очень страдал. Такая же ситуация сложилась и с Эвелиной. Нет сомнения, что Эндрю Мэйфер счастлив с ней, но он еще не знает, что у Эвелины есть роман на стороне…
Так и не приняв никакого решения, я вернулась в поместье. За обедом доктор Кэйбл был как никогда любезен по отношению ко мне, из чего я заключила, что Джесси ничего не сказала ему о моем предложении вызвать другого врача. Дикон был оживлен и сказал, что после обеда собирается посетить Грассленд.
— Эндрю нравится, когда я восхищаюсь его сокровищами, — сказал Дикон, иронически взглянув на меня.
После обеда я отправилась по направлению к Эндерби в надежде встретить кого-нибудь из Форстеров. Но мне не повезло. Я некоторое время простояла у ограды, уставясь в землю, и пыталась найти какое-нибудь решение.
После ужина меня снова пригласили к дяде Карлу.
— Ему сегодня немного лучше, — сказал доктор Кэйбл, когда мы поднимались в дядюшкину комнату. — Я думаю, ваш приезд благотворно подействовал на него. Полагаю, что вы можете побыть с ним немного подольше. Посмотрим, что из этого выйдет, хорошо?
Дядя Карл лежал в кровати, его руки были вытянуты поверх одеяла, и, когда я села рядом, пальцы на его руках слегка зашевелились. Мне показалось, он хочет, чтобы я взяла его за руку, и я нежно сжала его ладонь.
— Дядя Карл, — сказала я, — это я, Сепфора. Его глаза были полузакрыты. Я заметила, что его рот перекошен на одну сторону, нос казался острее, а темные живые глаза закрывали припухшие веки.
Это делало его непохожим на того человека, которого я знала раньше.
— Сепфора… — прошептал он.
— Дорогой дядя Карл! Когда я узнала, что вы больны, я тут же приехала. Теперь вам лучше и вы можете видеться со мной.
Он сжал мою руку и кивнул.
— Хорошо… — сказал он, — добрые люди…
— Да, — сказала я. — За тобой хорошо ухаживают.
— Хороший доктор… друг… Руки дядюшки дрожали.
— Не уходи… Дорогой Ральф… не нужно… — Он попытался поднять голову с подушки.
Похоже, дядюшке кто-то намекнул о моем предложении вызвать другого врача, и я поспешно сказала:
— Нет, нет! Все, кого вы хотите видеть, будут здесь. Все в порядке.
Мне очень хотелось успокоить дядю.
— Отдыхайте, — сказала я.
Передо мной появился доктор Кэйбл.
