У Обри и Алисы Эннис не было детей. Они сказали мне, что когда Эдвине — единственной дочери Эдуарда — исполнится восемнадцать лет, ей будет принадлежать Труинд Грейндж. Я сказала:
— Я сомневаюсь, захочет ли она вернуться в Девон после той восхитительной жизни, которую она ведет с матерью и отчимом при дворе.
— Подождем и посмотрим, — был на это ответ, а месяцы шли и шли.
Приходили новости из Шотландии. Мария и Босуэлл предприняли попытку противостоять дворянству Шотландии в Карберри-хилл, в результате чего Босуэлл бежал, а Марию взяли под стражу. Ее заключили в тюрьму в Лох-Левене, где, как мы слышали, ее заставили отречься; ее сын Яков был провозглашен королем Шотландии Яковом VI и графом Мореем, регентом этой несчастной земли.
— Это хорошо для Англии, — сказал Обри Эннис у нас за обедом. — Теперь почти нечего опасаться белокурого шотландского дьявола.
Однажды в полдень я была в классной комнате с мальчиками, мистером Мерриметом и Ромелией Гирлинг, когда Карлос, который случайно проходил мимо окна, неожиданно издал радостный вопль.
— Это «Вздыбленный лев»! — закричал он.
Все бросились к окну. Далеко в море виднелся корабль.
— Пока трудно сказать… — заметила я.
— Нет! — закричал Карлос. — Это «Вздыбленный лев»! Он и Жако скакали, как сумасшедшие, обнимая друг друга. Я видела выражение страха в глазах Роберто, и это обеспокоило меня. Чтобы приободрить, я взяла его руку.
На этот раз «Вздыбленный лев» гордо высился на спокойной глади воды, ожидая ветра.
Я пошла в дом и отдала на кухне приказания приготовить говядину и баранину, каплунов и куропаток. Следовало позаботиться и о кондитерских изделиях. Уже два года у нас не шло никаких торжеств, теперь я готовила пир — хозяин вернулся домой.
Все послеобеденное время корабль лежал в дрейфе и только в сумерки вошел в гавань.
Мы ждали на берегу.
Я увидела Джейка в лодке, плывущей к берегу.
Он выпрыгнул из лодки и схватил меня. Я смеялась. Да, я действительно радовалась, что он благополучно вернулся. Карлос и Жако весело прыгали вокруг нас.
— Капитан дома! — распевал Карлос.
Он повернулся к ним и потрепал их за плечи.
— Боже, как они выросли!
Он огляделся вокруг. Еще один ребенок должен был встречать его — ребенок, которому следовало появиться на свет во время его плаванья.
Я ничего не объясняла. Я не хотела испортить эти первые минуты встречи.
— Ты рада видеть меня, а? Ты скучала по мне?
— Мы чувствовали, что тебя нет слишком долго. Конечно, плавание прошло хорошо…
— Выгодно… Ты услышишь о нем, но в свое время. Дай мне посмотреть на тебя, Кэт. Я думал о тебе… день и ночь я думал о тебе.
Я была довольна, хотя испытывала старую потребность начать схватку. Похоже, я снова возвращалась к жизни. Несомненно, я скучала по нему.
Карлос подпрыгивал.
— Капитан, плавание было хорошим? Сколько испанцев ты убил?
«О, Карлос, — подумала я, — ты забыл, что ты наполовину испанец!»
— Слишком много, чтобы сосчитать, мальчик.
— Хватит об убийствах, — сказала я. — Капитан вернулся домой. Он хочет говорить о доме. Он схватил мою руку.
— Действительно, я хочу, — сказал он. — Я хочу быть с моей женой. Я хочу думать о доме.
Он взглянул на дом, и я могла видеть, что он растроган. Так и должно было быть после двухлетнего отсутствия.
— Одна из наиболее восхитительных сторон мореплавания, — сказала я, — это возвращение домой.
— Дом, — сказал он. — Да, дом. — И я знала, что он имеет в виду меня.
Первое, что было нужно Джейку, это физическое удовольствие от нашей встречи. Он прошел прямо в спальню, крепко держа меня, как будто боясь, что я попытаюсь убежать.
— Кэт! — сказал он. — Я хотел тебя так сильно, что едва не повернул «Вздыбленного льва» обратно.
Я подумала, с каким количеством женщин он удовлетворял свою потребность во мне, но не спросила.
Дом был наполнен запахами готовящейся еды — этим восхитительным запахом горячего с твердой коркой хлеба, вкусными запахами пирогов с мясом и другой снеди.
Я знала, что он стосковался по такой еде после той пищи, которая была у него долгое время в море. Он спросил:
— А мальчик? Я хочу видеть мальчика. Он пристально посмотрел на меня, так как увидел печаль у меня на лице.
— Мальчика нет, — сказала я. — У меня был выкидыш.
— Боже мой, только не это! Я молчала.
Его разочарование было горьким. Он повернулся ко мне:
— Как это получилось, что ты смогла родить сына от этого сифилитика-испанца, а от меня нет? Я все еще молчала. Он потряс меня:
— Что случилось? Ты не береглась. Ты была глупа… неосторожна…
— Ничего подобного. Не было никакой причины. Он сжал губы, его густые брови сошлись.
— У меня не будет сына? Я резко возразила:
— Нет сомнений, что их у тебя много разбросано по миру. Двое у тебя под этой крышей. Он посмотрел на меня, и его гнев утих.
— Кэт, как я стремился к тебе! Я неожиданно пожалела его и сказала с большей нежностью, чем прежде:
— У нас будут сыновья. Конечно, у нас будут сыновья.
В огромной столовой столы ломились от еды. Мы сидели, как на званом обеде. Я — рядом с Джейком. Дети тоже были здесь: Роберто слева от меня, Карлос и Жако по обе стороны от Джейка. По другую сторону Роберто сидела Ромелия. Джейк сказал, что она должна быть членом семьи. За два года она заметно выросла, но оставалась тоненькой и привлекательной благодаря своим замечательным зеленым глазам.
Джейк тепло поприветствовал ее и спросил, как она поживает. Она неуклюже сделала реверанс и подняла на него глаза, полные уважения и восхищения. Так как она была дочерью капитана Гирлинга, то, без сомнений, слышала волнующие истории о капитане Джейке Пенлайоне.
Слуги заполнили центральный стол, и было много выпивки и веселья.
Мистер Мерримет жаловался, что с тех пор, как капитан вернулся, Карлоса и Жако стало трудно заинтересовать занятиями. Ромелия обычно ходила помогать ему в классной комнате, и, так как она превратилась в привлекательную молодую девушку со спокойными манерами, я подумывала, не могут ли они составить хорошую пару. Ей был около пятнадцати, и рано или поздно появится необходимость подыскать ей мужа.
Роберто учился с еще большим рвением, чем раньше. Я думаю, он очень хотел достичь больших успехов в том, что у него хорошо получалось; и я знала, что он жил в страхе перед Джейком.
Когда приходили Эннисы, то всегда было много разговоров о государственных делах, и обычно центром этих разговоров была королева Шотландии.
В это время она находилась в Англии, сбежав из Лох-Левена, где находилась в заключении, и
