— А поскольку она, видимо, не склонна представить меня вам, я вынуждена сделать это сама. Леди Пондерсби, супруга сэра Джервиса…
— ..с которой я имею удовольствие быть знакомым, — добавил Ричард Толуорти. — Позвольте проводить вас к карете?
— Благодарю. Я буду очень признательна за это. По-моему, госпожа Лэндор еще не вполне оправилась от потрясения.
— Боюсь, что так, — сказал он, едва взглянув на меня. — Но теперь она, по крайней мере, будет знать, как вести себя в такой ситуации, если это — сохрани Господь — вновь повторится.
— Было бы просто ужасно, если бы вы не подоспели ей на помощь. Я никогда не простила бы себе этого! — сокрушалась Карлотта. — А вот и наша карета. Позвольте подвезти вас?
— Благодарю. У меня здесь еще есть дела. Молодой человек помог нам сесть в карету и, сделав шаг назад, поклонился.
Когда карета тронулась, Карлотта сказала:
— Ну, вот ты и пережила небольшое приключение, верно?
— Я была в ужасе… пока не появился он.
— Я представляю. Ты говоришь, двое мужчин… с дурными намерениями… Несомненно — ограбление и изнасилование. Ну что ж, сегодня ты кое-что узнала о лондонских улицах. Пусть это послужит тебе уроком.
Характерно, что Карлотта рассматривала все происшедшее как результат моего легкомыслия, а отнюдь не своего недосмотра.
Впрочем, она не стала развивать эту тему. Ее явно заинтересовал мой спаситель.
— Я где-то слышала его имя. По-моему, он один из генералов королевской армии.
— Он сказал, что он — военный.
— Ну да, военный, но в больших чинах. Это видно по тому, как он держится. Похоже, что он из хорошей семьи, верно?
— Пожалуй.
Карлотта откинулась на спинку сидения.
— Что же такое я о нем слышала? Что-то любопытное. По-моему, речь шла о какой-то тайне. Нужно будет расспросить Джервиса!
Она прикрыла глаза и улыбнулась. Я поняла, что ее действительно заинтересовал Ричард Толуорти.
Что же касается меня, то я никак не могла забыть тот ужасный момент, когда эти бандиты схватили меня и потащили, чтобы исполнить свой гнусный замысел. Я просто представить не могла, что произошло бы со мной, не появись Ричард Толуорти. Это нельзя было даже вообразить. Я просто знала, что предпочла бы этому смерть.
Но в последний момент появился он. Я начала припоминать некоторые подробности. Суровость — как и положено военному, резкие черты и надменное выражение лица. Наверное, он презирал меня за то, что я умудрилась попасть в такую глупую ловушку. Я лишилась кошелька (к счастью, в нем было совсем немного денег), зато теперь я была уверена в том, что ничего подобного со мной не повторится, так что полученный опыт, наверное, стоил потерянных денег.
Он был высокого роста, а его кожа имела легкий бронзовый оттенок, поэтому, я решила, что Ричард Толуорти сражался за короля в заморских краях. Я подумала о том, увижу ли еще когда-нибудь своего избавителя, и немножко разволновалась, предположив, что это достаточно вероятно. Он должен вращаться в придворных кругах, так же, как и сэр Джервис. Интересно, заметит ли он меня, если мы вновь встретимся? Когда мы заговорили с Карлоттой, она, как мне показалось, намекнула ему, что меня за преступное легкомыслие можно слегка презирать, хотя до того момента он был ко мне весьма благосклонен, понимая, что мне просто не хватает опыта.
По прибытии в Пондерсби-холл все мысли о спасителе и о моем приключении отошли на второй план: меня ожидало письмо от матери. Схватив его, я побежала в свою комнату, чтобы не читать его под испытующим взглядом Карлотты.
Дрожащими пальцами я вскрыла письмо. Мой страх перед тем, что в нем могут содержаться страшные вести, привел к тому, что несколько секунд строчки прыгали у меня перед глазами.
«Дорогая моя Анжелет, спешу сообщить тебе добрые вести. Берсаба выздоравливает. Пока она очень слаба, но…»
Письмо выпало у меня из рук. Я закрыла лицо ладонями и заплакала — заплакала так, как ни разу не плакала с тех пор, как начались эти ужасные события, слезами облегчения, слезами счастья. Жизнь теперь могла продолжаться.
Вошла Сенара и села рядом. Она тоже немножко поплакала. Так мы и сидели, взявшись за руки. В эти минуты я от всей души любила ее, чувствуя ее искренность.
Она сказала:
— Слава Богу. Слава Богу. Это просто убило бы Тамсин. Дело обернулось так только благодаря ее уходу, поверь мне. Материнская любовь бывает сильнее законов природы. Тамсин — одна из немногих по- настоящему добрых женщин в этом мире. — Сенара обняла меня. — Ну что? Разве я не обещала тебе, что все кончится хорошо?
— Обещали, — согласилась я, подумав про себя, что она и в самом деле колдунья. Мэб пришла в восторг.
— Да я просто не верила, что госпожа Берсаба может умереть. Она для это слишком хитрая, — говорила она.
Услышав это замечание, я рассмеялась, смехом рожденным радостью и облегчением: рассеялась тяжелая черная туча, и небо вновь стало синим.
Карлотта заявила:
— Теперь ты наконец перестанешь переживать и начнешь смотреть на мир с интересом. Ведь меня доводило до белого каления твое равнодушие, хотя я изо всех сил пыталась тебя растормошить.
Я вновь рассмеялась тем же звонким смехом.
За обедом Карлотта рассказала сэру Джервису о случившемся со мной.
Он разволновался.
— Дорогая моя, Анжелет, — заявил он, — вы вели себя очень неразумно.
— Теперь я это и сама понимаю. Но, видите ли, мне было жалко кошелька.
— Вы могли потерять гораздо больше.
— Ей очень повезло, что вовремя вмешался Ричард Толуорти. Ведь ты знаком с ним, Джервис? Что ты можешь о нем сказать?
— Это хороший солдат. Он с большим успехом провел несколько военных компаний.
— Я имею в виду… его лично, — пояснила Карлотта, явно проявляя некоторое нетерпение. Сэр Джервис задумался.
— Что-то такое о нем говорили… Вылетело из головы…
— Ну попытайся же вспомнить!
— Не знаю… Насколько я понимаю, он не слишком общительный человек. Не любит бывать в свете. Разумеется, предан своему делу и отдает ему все свое время. Потерял жену.
— Так он был женат?
— Полагаю, что да.
— А как он мог бы потерять жену, если бы не был женат? — слегка раздраженно заметила Карлотта.
— Я не уверен, — сказал сэр Джервис. — Возможно, дело обстояло не совсем там. Во всяком случае, что-то там случилось.
В эту ночь я долго не могла уснуть. Я думала о том, что происходит дома. Берсаба теперь вне опасности, но все еще очень слаба, и ее болезнь может затянуться надолго. Но мы справимся с этим. Матушка будет ухаживать за нею, и в конце концов она совсем поправится и встретит меня уже здоровой…
Наконец я уснула, и мне приснился наш дом. Мы с Берсабой сидели за столом в холле, и в это
