этом духе и по выражению его глаз поняла, что заинтересовала его. Я была не совсем уверена в том, что это значит, но догадывалась.
Продолжая разговор, я предположила, что, вероятно, с шотландцами достигнуто соглашение по религиозным вопросам, до сих пор являвшимся причиной многочисленных беспорядков, и он ответил на это, что парламент Шотландии подтвердил акты генеральной ассамблеи, являющиеся справедливыми и законными, и что шотландцы поддерживают связь с ведущими пуританами в Англии.
— К которым относитесь и вы, — заметила я Он опустил глаза и сказал:
— Я вижу, вы понимаете мою точку зрения.
— Она мне ясна.
— А вы принадлежите к семье роялистов, так что, несомненно, не захотите более посещать наш дом — Напротив, я хочу продолжать посещать вас и знакомиться с вашими аргументами. Как же можно сформировать свое мнение, не выслушав обе стороны?
— Я сомневаюсь, что генерал одобрит ваши визиты сюда и наши разговоры о политике. Он не запретил визиты своей жене — и это, конечно, только потому, что моя сестра оказала ей некоторую помощь в беде. Он благодарен за это, но я уверен в том, что он не желает, чтобы между нашими семьями установились постоянные отношения.
— Генерал, если ему угодно, может командовать своими армиями, но не мной.
Я увидела на его щеках легкий румянец и поняла, что ему трудно отвести от меня глаза. Женщины такого типа, как я, чувствующие влечение к мужчинам, сами притягивают к себе мужчин. Между нами возникла какая-то связь. Я была в этом уверена: хотя мои мысли были заняты Ричардом Толуорти, я, как это ни покажется странным, заинтересовалась Люком Лонгриджем и чувствовала воодушевление, поскольку этот суровый пуританин относился ко мне отнюдь не безразлично, хотя я, по его выражению, принадлежала к семье роялистов.
Все мы роялисты, так что час, проведенный мной на кухне Лонгриджей, оказался очень насыщенным, и в конце концов Люк заявил, что обязан проводить меня.
По пути он мягко выговаривал мне, что ездить в одиночку просто неразумно.
— По здешним дорогам шныряют грабители, — сказал он. — Одинокая дама может стать для них легкой добычей.
— Я ни для кого не бываю легкой добычей, уверяю вас.
— Вы не представляете, сколь жестоки эти люди. Я прошу вас впредь быть осторожней.
— Очень мило с вашей стороны проявлять обо мне такую заботу. Он ответил:
— Я надеюсь, мы продолжим наши интересные дискуссии. Как вы считаете, смогу ли я со временем переубедить вас, обратить в нашу веру?
— Сомневаюсь, — ответила я. — Хотя у меня открытый разум.
Вскоре мы подъехали к Фар-Фламстеду. Он с грустью раскланялся со мной, и я безошибочно узнала в его глазах знакомое выражение — то самое, которое я видела у других мужчин, и это меня позабавило, ведь он был пуританином.
Неожиданная встреча наполнила содержанием день, обещавший пройти впустую. Я уяснила, что с оспинами или без оспин я все также привлекаю мужчин.
Зайдя в Синюю комнату, я убедилась, что Анжелет все еще спит. Поблизости крутилась Мэг, и я спросила ее, просыпалась ли госпожа с тех пор, как выпила лечебный настой.
— Нет, госпожа, с тех самых пор она спит крепким, спокойным сном.
Поскольку вечером Анжелет все еще спала я, обеспокоенная, спустилась вниз к миссис Черри и сказала:
— Настой оказался слишком крепким. Миссис Толуорти проспала целый день.
— Это все маковый настой, — с удовольствием объяснила миссис Черри. — Чтобы избавиться от хвори, нет лучше средства, чем добрый крепкий сон.
— А стоит ли давать ей еще одну порцию, когда она проснется?
— Ну, зубы-то у нее наверняка пройдут, это точно. Но на всякий случай подержите у себя бутыль.
Анжелет спокойно проспала всю ночь, и когда наутро я зашла навестить ее, она объявила, что зубная боль прошла.
Утром мы выехали на прогулку, а после обеда вернулся Ричард. Он сообщил, что ему предстоит проделать большую работу, и сразу направился в библиотеку.
Ужинали мы вместе в небольшой гостиной, и Ричард рассказал нам, что, хотя поначалу считал необходимым постоянно ездить в Уайтхолл, выяснилось, что все, что ему нужно, он может сделать здесь. Это избавит его от необходимости ездить туда и обратно.
Я спросила, имеют ли его заботы что-нибудь общее с проблемами шотландцев и пуритан.
— Не более, чем с иными проблемами, — ответил он. — Армия сейчас ослаблена, и я постоянно пытаюсь исправить существующее положение. Это включает в себя и встречи с королем. У нас слишком много проблем. Война с Испанией оказалась просто катастрофой.
— Я полагаю, что за это король должен благодарить своего милого друга Бэкингема.
— Несомненно, Бэкингем в данном случае оказал на короля отрицательное влияние.
— То, что его убили, было весьма некстати для него, но как нельзя более кстати для Англии.
— Кто знает… Но наши нынешние трудности возрастают из-за финансового кризиса, вызванного войнами с Францией и Испанией, а это значит, что все, кто имеют отношение к армии, не понимают ее значения. Вот это я и пытаюсь втолковать им.
— Возможно, если бы король не ввел режим абсолютной монархии, многих трудностей удалось бы избежать.
Ричард взглянул на меня.
— Кто знает… — повторил он. — Но я не могу одобрять этот ропот против Его Величества. Я не могу не сознавать, что это не принесет стране ничего, кроме неприятностей, и хочу, чтобы мы были готовы к любому развитию событий.
— Как ты хорошо обо всем осведомлена, Берсаба, — сказала Анжелет.
— Я осведомлена вполне достаточно для того, чтобы понимать, как мало я знаю, — ответила я. — Я довольно много читаю и слушаю, когда есть такая возможность, и оттого имею некоторую информацию.
Ричард одобрительно улыбнулся мне, и, вспомнив о восхищении, которое светилось в глазах Люка Лонгриджа, я вдруг ощутила уверенность в своих силах и именно в этот момент, видимо, решила действовать.
Анжелет неожиданно приложила руку к щеке.
— Зуб? — спросила я. Она кивнула и сказала:
— У меня сильно болел зуб, пока вы были в отъезде, Ричард. Миссис Черри предложила мне один из своих настоев, который, нужно сказать, помог мне.
Он выразил озабоченность ее состоянием и удовлетворение по поводу того, что миссис Черри начала лечение. Затем мы обсудили последствия налогов на корабли и прочие подобные вопросы, что исключало из нашей беседы Анжелет, а когда ужин закончился, Ричард отправился в кабинет.
Встав из-за стола, Анжелет вновь пожаловалась на зубную боль. Видимо, она потревожила зуб во время еды, и он снова заболел. Я предложила ей принять порцию настоя миссис Черри, так благотворно повлиявшего на нее в прошлый раз, и она с готовностью согласилась с тем, что лекарство, которое уже однажды помогло, должно опять подействовать. Я понимала, что имеет в виду сестра: если она страдает от зубной боли, вряд ли Ричард может рассчитывать на то, что она будет спать вместе с ним. Это ее очень устраивало. Мне было любопытно, не воспринимает ли она зубную боль с радостью.
— Нужно сообщить ему, что мой зуб совсем разболелся… — начала она.
— Сейчас пошлю к нему Мэг. Я помогла сестре раздеться и налила ей настоя из бутылки.
— Кажется, получилось больше, чем в первый раз, — сказала я.
— Ничего. Просто посплю покрепче.
Анжелет жадно выпила лекарство, и вскоре маковый отвар начал действовать. Некоторое время я сидела возле кровати, наблюдая за сестрой. Ее лицо поразило меня выражением детской невинности. На ее
