спешился.
— Я могу это отремонтировать, — сказал Грегори. — Инструменты у меня с собой: всегда имейте их в дороге.
Однако это займет время.
Он огляделся:
— Вон там немного тени, но делать нечего. Леди, выходите. Мы должны поработать.
Я, мама и Елена присели рядом с кустом акации.
Жара была сильная, вокруг нас роились мухи. Разгоняя их, я следила, как работают мужчины.
Грегори отдавал распоряжения, в этих обстоятельствах он лучше знал, что делать. Отец работал, а Мэтью стоял рядом, пытаясь чем-то помочь, но едва ли он мог принести какую-то пользу.
Прошло почти два часа, прежде чем мы смогли продолжить путь. Опускались сумерки.
— Сегодня мы не сможем добраться до дома, — сказал Грегори — Что ты предлагаешь? — спросил отец. — Ехать ночью?
— Нет, лошади нуждаются в отдыхе. У нас единственный выход: нужно устроить лагерь. Предоставьте это мне. Я довольно часто проделываю пусть в Сидней и обратно и знаю, где мы могли бы остановиться. А рано утром отправимся дальше.
Так мы и поступили. Для каждой из женщин нашлись спальные мешки; кроме того, были несколько пледов, которыми могли воспользоваться мужчины.
Грегори сказал:
— Мы разожжем костер. Это отпугнет диких собак, которые могут сюда забрести.
Мы собрали ветки акации, которая, как он сказал, хорошо горела. Затем Грегори достал жестянку с крышкой и проволочной ручкой.
— Без этого не обходится ни один путник во внутренней стране. В любое время можно заварить горячий чай.
— Такое чувство, что вы вооружены против любой случайности, — сказала мама.
— Все определенно должны быть благодарны твоему опыту, — добавил отец Мы наблюдали, как Грег заваривает чай. Потом мы пили чай, который казался особенно вкусным, так как мы испытывали жажду.
Грегори деловито сполоснул кружки и жестяной чайник в ручье и сложил их обратно.
— А сейчас доброго сна, — сказал он, — и с первым лучом мы отправляемся. Возможно, мы доберемся до Кадора к закату.
Я лежала в своем спальном мешке, глядя на чужое небо с незнакомыми звездами. Я нашла Южный Крест, который ясно показывал, что мы находимся на другом конце света, и делал дом невозможно далеким. Я не могла не думать о том, что называла уютными годами моего детства: прогулки верхом с отцом, ожидание Джекко домой на праздники.
Воспоминания навели меня на мысль о Дигори. Где он сейчас? Где-то под этими звездами? Может быть, он был всего лишь в нескольких милях отсюда? Пока мы здесь, я могла бы попытаться найти его. Может, всеведущий Грег поможет? Но мне нужно осторожно прибегнуть к его помощи. Я чувствовала, что могу совершить опрометчивый шаг. Я задремала и внезапно проснулась, почувствовав, что надо мной кто- то стоит.
Это был Грегори.
Он приложил палец к губам.
— Вы же не хотите разбудить всю компанию? — прошептал он.
Я почувствовала внезапно облегчение, ведь рядом находились мама и отец, Елена и Мэтью. Я — в безопасности. Но мгновение назад, находясь еще во власти сна, я подумала, что совсем одна рядом с этим мужчиной. Одна, здесь, в этой далекой стране. Эта мысль ужаснула меня.
Он опустился на колени рядом со мной. Я видела, как его глаза блестели, отражая свет звезд.
— Все в порядке, — сказал он. — Я просто пришел посмотреть, как вы спите.
— Зачем?
— Я хотел убедиться, что вы удобно устроились.
— Мне удобно.
— Но это не пуховая перина, а? Когда мы доберемся до дома, будет лучше. Мы устроим вас там со всеми удобствами. Именно это является моей целью, Анни.
— Меня зовут Аннора.
— Отлично, но мне нравится Анни, это более дружески — Мне не нравится.
— Ерунда, Анни, ты привыкнешь.
Я услышала голос отца:
— Что-то случилось?
— Нет, нет, — Грегори поднялся на ноги. — Показалось, будто кто-то пробирается. Подумал, дикая собака: они очень смелые по ночам.
— Скоро вставать? — спросила мама.
— Еще пара часов, — ответил Грегори.
Я, дрожа всем телом, следила, как он уходит. Его поведение наполняло меня тревожным предчувствием.
На рассвете мы были готовы продолжать путь. День казался похожим на предыдущий, и, когда мы подошли к ручью, Грегори взглянул на него с беспокойством, оценивая, сколько в нем осталось воды.
— Самое ужасное проклятье этой страны — засуха.
Если бы у нас была хоть малая часть тех осадков, которые выпадают у вас в Старом Свете, наша земля превратилась бы в Господень Рай.
В пути он рассказывал нам, как мальчиком приехал сюда и полюбил эту отдаленную землю.
— Она прирастает к вам, держит вас мертвой хваткой. Может быть, кто-нибудь из вас тоже попадет в ее сети, — предупредил он.
Когда солнце начало клониться к закату, мы, наконец, достигли цели. Дом оказался больше, чем я себе представляла, — длинное, низкое, одноэтажное строение. Его окружали несколько построек, которые выглядели, как сараи. Мы проделали долгий путь, не встретив никаких признаков другого жилья, значит, по — « думала я, мы в некотором роде изолированы.
Из дома нам навстречу выбежал Джекко:
— Я боялся, что вы не успеете до заката.
Он изменился. На нем не было сюртука, рубашка расстегнута, а лицо загорело.
— Как я рада видеть тебя! — закричала мама. — Как твои дела?
— Славно, славно. Я отлично провел время. Привет, Грег. Рад тебя видеть.
Грегори спрыгнул на землю:
— Где все? Леди утомлены. Мод готовит что-нибудь?
В дверях дома появилась женщина. Она стояла на пороге, глядя на нас. Она была высокая и полная, с густыми темными волосами. Молодая девушка, которой я дала бы лет пятнадцать, вышла и встала рядом с ней.
— Это Мод, — пояснил мне Джекко. — Она отлично готовит. А это Роза, ее дочка.
— Давайте войдем, познакомиться можно и утром.
Все, что нам нужно сейчас, — это еда и постель.
Большая комната в доме служила чем-то вроде столовой, а другая, такого же размера — кухней. Еще пять комнат были спальнями, и, наконец, последняя считалась кабинетом. В столовой горели несколько масляных ламп, к длинному деревянному столу были придвинуты скамьи.
Нам предложили мясо и горячий хлеб с кружкой эля. Мод и ее юная дочь обслуживали нас.
Я чувствовала себя слишком усталой в этот вечер, и единственное, чего я хотела, это спать.
Меня мучили разные сны. Я находилась у костра, где Рольф сбрасывал свою серую одежду, и видела у него на голове рога, а вместо ног — копыта. Потом он превратился в Грегори. Там же был и Джо, беспрерывно повторявший: «Я должен был сделать это. Я должен был сделать это». Потом я была совсем
