службы не имели желания. Даже в столовой они никогда не садились с ним за один столик.
Одно время Ник немного подружился с близким по возрасту майором доктором Хартли - хирургом гарнизонного госпиталя. Он жил через две комнаты по тому-же коридору гостиницы. Но с той поры, как появилась Лу, доктор стал понемногу отдаляться от него.
Гл . 2
Потребности войск в горючем были огромны. Даже если они не высовывались из баз и фортов, на их внутренние нужды, в основном на работу электростанций, уходили сотни тонн горючего. Без электроснабжения обороноспособность укреплений падала в десятки раз, не говоря уже об отказе глубинных насосов и невозможности приготовить еду. Жара летних месяцев не позволяла преодолевать подъемы груженым бензовозам, и теперь, с наступлением осени, пришла пора наполнить опустевшие емкости периферийных укреплений.
В восемь ноль пять местного времени Степ построил на плацу два своих лучших взвода, водителей бензовозов и отделение саперов. Солнце уже взошло, и как положено в южных широтах, несмотря на осень, поднималось довольно круто.
Полковое начальство стояло напротив, переминаясь с ноги на ногу. На всякий случай, как обычно, когда ожидается большое начальство, построение произвели на четверть часа раньше назначенного срока.
Заместитель Главной Задницы по воспитательной работе - двухзвездный генерал Консивер появился минута в минуту.
Когда-то офицеры его профиля являлись главной опорой диктатуры в войсках. Казалось, что после ее падения вооруженные силы должны были быстро отделаться от них. Возможно, произошло чудо, или все они оказались очень приятными людьми, но и в армии молодой демократии им нашлось очень приличное место. Пару раз их должность уже меняла название. Но поскольку, как говорят, ее сущность осталась прежней, то, по крайней мере за глаза, их продолжали называть красивым словом ,,замполит', что соответствовало какой-то старой тоталитарной аббревиатуре.
Как обычно, вступительная часть его речи была предназначена для укрепления собравшихся в осознании собственной правоты. Для этого генерал в очередной раз поведал им о том, что Ханурия - царство справедливости, центр мировой духовной и технической мысли, к которому устремлены взгляды всей галактики и вожделенно тянутся лучшие умы человечества. Затем он рассказал солдатам об особой важности этого рейса и исключительной ответственности, которая лежит на них в момент, когда на счету каждый литр горючего. Генерал напомнил, что ни на секунду им нельзя терять бдительности и о том, что таги, в сложившейся ситуации, обязательно устроят на дороге засаду, хорошо - если не две.
Обычная дежурная накачка, которой старшие офицеры постоянно благословляют личный состав, выезжающий на задание, либо заступающий в караул, в данном случае приобретала конкретный зловещий смысл. Главные события последнего месяца: взрыв на угольной шахте и уничтожение запасов горючего, взятые по отдельности, могли выглядеть как просто очень удачные диверсии. Если же это - два пункта одного плана, то третьим - должна стать засада на пути колонны. Конечно, по роду своей работы главный замполит не обязан вникать в эти тонкости, а для людей, едущих с шестьюстами тоннами горючего, неприятная перспектива вырисовывалась достаточно четко и без генеральской болтовни. Пора бы ему уже остановиться, но их преосвященство все не появлялось, и слова Консивера продолжали течь неторопливым ручейком.
В это время святой отец, как правило, исповедовал одну из гарнизонных проституток. Попутно, он наставлял ее на путь истинный на диване в своем кабинете, либо в самом храме, возложив ее для полной убедительности на священный алтарь. Ну что-ж, каждому нести свой крест, и пока им ехать в раскаленных коробках навстречу смертельной опасности, кто-то будет наставлять их беспутных девок...
В познании единства народа и церкви, какая радость узнать, что священники такие же люди, как мы и так же грешны, как мы... Да куда там нам... Иногда, после длительных возлияний, они пытались бороться с бегавшими по ним бесами, но делали это не всегда успешно.
Святая Благомудрая церковь давно одержала победу в борьбе за кошельки прихожан и единолично осуществляла свое монопольное право на обеспечение ханурян верой самого высокого качества. Когда-то она первой из конфессий поняла и поддержала курс демократических реформ, возглавив мероприятия, проводимые против тоталитарных сект и псевдорелигий. Последним пришлось изрядно потесниться, так как частично они попали под президентский указ о борьбе с тоталитаризмом. Многие их деятели временно оказались в фильтрационных лагерях. Демократия свято соблюдала свои законы, и их не могли там держать больше месяца. Но в то же время не запрещалось через пять минут после освобождения возвращать подозреваемых обратно. И так до тех пор, пока надзиратели не убедятся, что они действительно раскаялись, а не просто морочат головы лагерной охране.
Олицетворение Святости наставлял проституток по расписанию. Им было не в кайф даром ложиться под свинью, но и уклониться от графика у них не имелось возможности. Главный Хранитель Нравственности располагал определенной властью, и ссориться с ним представлялось бессмысленным. Оставалось помолиться, чтобы он не уснул сразу после исповеди...
Тем временем, воспитательный генерал, исчерпав самый пространный и убедительный вариант пробуждения бдительности, перешел к своей любимой теме - самой первопричине появления контингента на Тагирии.
Это была та самая правда, которую вовсе не обязательно знать всем подряд, а лишь наиболее достойным доверия людям. Суть ее заключалась в том, что огромный флот Галактического Союза, под завязку набитый самыми отпетыми негодяями: убийцами, насильниками и грабителями, уже приближался к Тагирии, когда им навстречу вылетел отряд ханурийских крейсеров. Узнав об этом, трусливые злодеи обделались со страху и произвели такой крутой разворот, что половина из них стала инвалидами от перегрузок. Долгое время после этого Галактический Союз не имел боеспособной армии. Множество мелких подробностей придавали рассказу исключительную правдивость.
,, Интересно, - подумал Степ, - а ведь двадцать пять лет назад эта правда выглядела совсем по-другому. Убийцы и насильники никуда не вылетали. Они только садились в корабли, собираясь поработить Тагирию, но, узнав о высадке ханурийского десанта, испугались и отменили вылет. И если сказать точнее, это были вовсе не отборные негодяи, а обычные армейские части. И во что превратится история лет через десять - пятнадцать ? Наверное, злодеи со страху заложат такой крутой вираж, что все подохнут от перегрузок, а неуправляемые корабли врежутся во вражескую планету где-то недалеко от места старта. При этом генерал обязательно проронит слезу по поводу бесчисленных жертв среди мирного населения, которое, промучавшись всю жизнь под игом псевдодемократии, приняло ужасную смерть в пламени взрывающихся ракет. И кто сказал, что у лжи короткие ноги ? Таким ногам могла бы позавидовать сама Лу ! И с каждым годом они становились все длиннее и красивее '.
За свою жизнь Степ слышал множество аналогичных рассказов. Рассказчик обычно очень информированный человек, зачастую видел свою аудиторию первый раз в жизни или был с ней едва знаком. Но это не мешало ему начинать ,,посвящение в тайну' со слов : ,, Правда сурова, и не каждому по силам нести груз ее знания, но Вам, как особо стойким, можно доверить любые секреты '.
Вообще-то, в жизни правда говорилась не часто, но где-то в столице, в потайном месте, неутомимо бил источник истины. Хлебнув из него, служители родника доверительно делились сведениями с лучшими из лучших.
Когда они начинали говорить, то посвящали слушателей в такие тайны, что, открыв рты, те переставали даже дышать. После такой лекции особо доверенные торопились поделиться секретами с своими друзьями и знакомыми, естественно, при этом, приврав кое-что и от себя. Из таких легенд и складывался народный эпос - простая правда трудового народа Ханурии. Чья-то умная голова постоянно заботилась о том, чтобы подобной информацией оказалось охвачено все население.
Конечно, газеты и телевидение тоже не отличались особой правдивостью, но им все же приходилось держать себя в определенных рамках.
Получение информации из внешних источников оказалось предельно ограничено. Житель Ханурии, не боявшийся, что кто-нибудь из домашних донесет об этом госбезопасности, мог попытаться прослушать чужие радиоголоса. Но их диапазоны так забивались помехами, что было трудно разобрать даже слово. Так министерство информации заботилось о том, чтобы всякие отбросы не отравляли жизнь его подопечным
