симпатизировал начальнику милиции, хотя тот на заседаниях горисполкома не проявлял никакой активности. Сидел молча, в задумчивой позе терпеливого рыболова, когда обсуждаемые вопросы не касались непосредственной работы милиции. Густову нравилась уравновешенность и спокойствие начальника милиции и то, что он не лез в дела, его не касающиеся.
Новый же оказался по званию ниже — подполковник.
В этом можно было даже усмотреть какое-то невнимание областных властей к городу. Но шесть рядов орденских планок и на каждой по четыре ленточки фактор существенный. Малорослый, тощеватый, с впалыми щеками и значительной плешью, выглядел он не импозантно. Но глаза живые, бойкие, с опасной усмешечкой.
Несколько раз Платон Егорович встречал нового начальника милиции, переодетого в штатское. Рубашка фасона апаш, вправленная в бумажные брюки, на ногах сандалеты. То, что он переодет, Платона Егоровича не удивляло, очевидно, полагалось по ходу дела переодеваться, чтобы вести за кем-нибудь подозрительным наблюдение. Не случайно же он встречался с начальником милиции то в продуктовом магазине, где тот смирно стоял в очереди, беседуя с гражданскими, то видел его на кухне заводской столовой, то в общежитии, где новый начальник пил чай с комендантом.
Каждый раз Платон Егорович делал вид, что не узнает его, дабы не нарушить конспирации.
Но сильно разочаровало Платона Егоровича и, больше того, вызвало неудовольствие, когда новый начальник милиции стал являться на заседание горисполкома в штатском.
Обычно прежний начальник милиции до начала заседания рассказывал членам горисполкома о всяких интересных происшествиях, об отваге, проявленной его сотрудниками на их поприще за истекший период. Поэтому, наговорившись до заседания, на самом заседании он молчал, отдыхая.
А этот новый только прислушивался к разговорам других, а сам молчал. А если спрашивали: 'Ну, как там у вас?' — отвечал сухо: 'Нормально'.
На одном из заседаний исполкома новый начальник милиции вдруг выдвинул неожиданное предложение:
— Немедленно не только приступить к восстановлению городского стадиона, но даже значительно его расширить.
И когда Платон Егорович с неудовольствием заметил: 'Этот вопрос мы еще подработаем, а затем ставить его должны физкультурные организации совместно с профсоюзными, но никак не органы милиции' — новый начальник заявил:
— Полагаю, что это именно непосредственно касается сферы нашей деятельности, потому что слабость работы спортивных организаций в какой-то степени отражается на возрастном составе нарушителей: в процентном отношении тут преобладает молодежь. — И, раскрыв папку, стал знакомить членов исполкома с делами, заведенными на различных лиц из числа молодежи, где ничего такого уголовно наказуемого не было, а напоминало скорее школьные педагогические характеристики, составленные на неуспевающих учеников. Но говорил он об этом так горячо, взволнованно, убедительно, что большинство членов горисполкома проголосовало за его предложение.
Директор завода просил у городских властей выделить ему земельную площадь для строительства новых цехов.
Вопрос ясный. Завод, по существу, являлся главой города, он был и лицом города, и его гордостью.
Но опять взял слово начальник милиции и сказал:
— Я возражаю.
Все, конечно, удивились. А некоторые даже возмутились и стали сердито, громко шептаться.
Директор завода, улыбаясь, бросил снисходительно:
— Любопытно, по каким мотивам?
Начальник милиции вынул из портфеля другую папку и, листая ее, не глядя на членов исполкома, стал говорить:
— Последнее время я тщательно изучал материалы загса. Обнаружил существенную, весьма печальную и нетерпимую в дальнейшем для нас закономерность. Наибольшее количество в процентном отношении разводов падает на семьи людей, проживающих длительное время в заводских общежитиях — бараках. Расторгаются браки при наличии в этих семьях детей младших возрастов.
Всякое разрушение семьи — факт отрицательный во всех отношениях. Жертвами являются в первую очередь дети. По нашим исследованиям, наибольшее число нарушителей — из числа лиц, семьи которых были разрушены разводами, что отражается самым пагубным образом на психике детей, на их моральных воззрениях и нравственном уровне. Они утрачивают уважение к родителям, уходят из-под их контроля со всеми вытекающими отсюда дурными последствиями. Я, как представитель органа народной милиции, заявляю здесь: пока администрация завода не переселит из бараков в новые дома семейных рабочих, я буду против предоставления городской земли для расширения предприятия. И, как член исполкома, буду отстаивать свою точку зрения перед высшими инстанциями.
Директор завода побагровел:
— Вам, товарищ Зуев, следовало бы доложить, почему вы до сих пор не раскрыли дела по хищению со складов завода. Это относится непосредственно к вашим функциям.
— И к вашим, — парировал Зуев. Произнес почтительно: — Вы, Федор Аверьянович, когда появляется новый человек на производстве, обязательно находите время, чтобы побеседовать, лично познакомиться и даже зайти потом в цех, чтобы взглянуть, как он работает. Это у вас замечательная черта, настоящего руководителя. А вот когда берут кого на работу в заводские хозяйственные тылы, тут вы даже не то что познакомиться, на личное дело пренебрегаете взглянуть. И эту же вашу манеру заводские кадровики усвоили. Я очень тщательно допрашивал задержанных преступников, бывших хозяйственников, о процедуре их приема на работу. Показания оказались не в вашу пользу.
— Вы что же, меня хотите приобщить к делу? — зловеще осведомился директор.
— Всем было бы полезно, если б суд принял также частное определение, касающееся оформления на работу хозяйственников, — кротко сказал Зуев, — а то ваши кадровики не принимают людей с изъянами в биографии, желающих пойти на производство, а именно на производстве, в рабочем коллективе, они могли бы исправиться и стать полезными членами общества.
— Мой завод не исправительная колония.
— Вернуть человеку звание человека — это общая для нас всех обязанность.
Может, и ловить преступников тоже нам самим прикажете? А вы будете только на перекрестках жестикулировать, красиво управлять движением транспорта?
— Нет, такое время еще не скоро придет. Кстати, ваши заводские сейчас изъявили желание работать в дружинах в помощь милиции. И в операции по задержанию расхитителей со складов участвовали ваши же заводские ребята. Сержант милиции Синицын только ими руководил. — Усмехнувшись, Зуев напомнил: — Но мы отвлеклись от вопроса по повестке.
И тут вдруг Платон Егорович Густов сказал, хмуро покосившись на директора, которого он всегда почитал и которому обычно всегда шел навстречу:
— Вопрос о дополнительной территории с повестки надо снять как неподготовленный. Будем обсуждать его на следующем заседании. Одновременно с постановкой вопроса о семейных бараках- общежитиях. — Спохватился: — Но, конечно, независимо один от другого. Площадь дать заводу — это одно, а ликвидировать бараки — это само собой разумеется. — Повернулся к директору: — Тут уж нашей власти хватит, чтобы даже потребовать.
Спустя некоторое время, привыкнув несколько к ершистости Зуева, Платон Егорович стал даже испытывать к нему дружеское расположение. И однажды сказал:
— У меня от супруги директива — приходи ко мне вечером в выходной, просто так, в гости.
Зуев произвел на семейство Густовых самое наилучшее впечатление. Он оказался несколько застенчивым и милым в этой застенчивости человеком. Сидя рядом с Людой, стеснялся ее оттого, что она хорошенькая, говорил с ней, опуская глаза. Евгении Петровне обещал обязательно явиться к ней на медицинский допрос и показать полную коллекцию своих боевых ранений. Не все их он получил на фронте, частично — при исполнении служебных обязанностей.
Когда же Люда проявила живой интерес к его работе, он сказал неохотно и сухо:
