каждой стадии. Вы назначили время, купили вино, купили презервативы, заперли дверь — и после этого еще обвиняете своего подчиненного в том, что он отказался вас ублажить. Причем продолжаете это делать даже сейчас.
— А вы пытаетесь выставить его поведение в благоприятном свете, — возразила Джонсон. — Но я продолжаю утверждать, что дотянуть до последнего, а потом отказаться — это любого доведет до белого каления.
— Да, — согласилась Фернандес. — Именно так и говорят многие мужчины, когда женщины отказывают им в последнюю минуту. Но женщины говорят, что у мужчины нет оснований кипятиться, потому что женщинам можно отыграть назад в любой момент. Разве не так?
Джонсон раздраженно побарабанила пальцами по столешнице.
— Послушайте, — сказала она. — Основываясь на весьма смутных фактах, вы пытаетесь создать здесь прецедент. Что я такого плохого сделала? Я всего-навсего предложила, и, если мистеру Сандерсу мое предложение было не по вкусу, он должен был просто сказать: «Нет». Но он этого не сказал. Ни разу. Он хотел меня унизить. Он зол на меня за то, что меня назначили на должность, которую он рассчитывал занять сам, и он решил отплатить мне единственным доступным ему путем — запятнав мое достоинство и честь. А это, знаете, нецивилизованные действия, скорее, так могут вести себя партизаны или террористы. Он, завидуя моим успехам в бизнесе, мечтает напакостить мне. И вы напускаете туману только для того, чтобы прикрыть этот главный и неоспоримый факт.
— Мисс Джонсон, главным и неоспоримым фактом является то, что вы — начальник мистера Сандерса и что ваше поведение по отношению к нему носило незаконный характер. А это уже достаточное основание для прецедента.
Наступило недолгое молчание.
Секретарша Блэкберна вошла в зал и, подойдя к своему боссу, передала ему записку. Блэкберн пробежал ее глазами и передал Хеллеру.
— Мисс Фернандес, — спросила судья Мерфи, — может быть, вы все-таки объясните мне, что происходит?
— Конечно, Ваша честь: получилось так, что существует магнитофонная запись встречи мисс Джонсон и мистера Сандерса.
— В самом деле? И вы ее прослушали?
— Да, Ваша честь. И она подтверждает правоту слов мистера Сандерса.
— Вы знаете о существовании этой записи, мисс Джонсон?
— Нет, не знаю.
— Возможно, вы и ваш адвокат также захотите ее прослушать. Наверное, нам всем стоит ее прослушать, — предложила Мерфи, в упор глядя на Блэкберна.
Хеллер опустил записку в карман пиджака и сказал:
— Ваша честь, я хочу просить у вас устроить десятиминутный перерыв.
— Прекрасно, мистер Хеллер, думаю, что такой оборот дела вынуждает нас сделать перерыв.
Тяжелые черные тучи висели над Посредническим центром; похоже, опять собирался дождь. Джонсон, Хеллер и Блэкберн стояли плотной группой поодаль, у фонтанов. Фернандес следила за ними.
— Ничего не понимаю, — пожаловалась она. — Опять стоят совещаются. О чем тут совещаться? Клиентка завралась, потом по ходу дела сочинила новую историю. Нет сомнений, что Джонсон повинна в сексуальном преследовании, и мы имеем ленту с записью, подтверждающую это. Ну о чем здесь говорить?
Некоторое время она, нахмурившись, смотрела в их cторону.
— Знаете, нельзя не признать, что эта Джонсон — чертовски сообразительная женщина, — сказала она.
— Да уж, — согласился Сандерс.
— Умна и хладнокровна.
— Угу
— Быстро делает блестящую карьеру.
— Да.
— Как же тогда она позволила себе попасть в такую ситуацию?
— Что вы имеете в виду? — спросил Сандерс.
— С чего это она прицепилась к вам в первый же день? И причем так круто взяла. Нажила себе кучу проблем. Она слишком хитра для этого.
Сандерс пожал плечами.
— Может, вы полагаете, что это из-за вашей неотразимости? — поинтересовалась Фернандес. — Очень сомневаюсь, при всем моем к вам глубоком уважении.
К Сандерсу почему-то полезли в голову воспоминания о том времени, когда он впервые встретил Мередит, потом он вспомнил, как она проводила презентацию, как она скрещивала ноги, когда ей задавали вопрос, на который у нее не было готового ответа.
— Она всегда прибегает к сексу, когда нужно кого-нибудь от чего-нибудь отвлечь. Она это хорошо умеет.
— Я, конечно, верю, — сказала Фернандес, — но от чего она хочет нас сейчас отвлечь?
Этого Сандерс не знал, но инстинкт ему говорил, что что-то еще произойдет.
— Кто может знать, каковы люди, когда они наедине с собой? — спросил он. — Когда-то я знал эту женщину, она имела внешность ангела, но путалась с рокерами.
— Это интересно, — сказала Фернандес, — но нам это не поможет. Она произвела на меня впечатление женщины, обдумывающей каждый свой шаг, а с вами она действовала необдуманно.
— Ну, вы же сами говорили, что ей это не впервой.
— Да, возможно. Но почему в первый же день, с наскоку? Нет, я думаю, причина здесь в другом.
— А как насчет меня? — спросил Сандерс. — Как, по-вашему, у меня была другая причина?
— Думаю, что была, — ответила адвокат, серьезно глядя на него. — Но об этом мы поговорим как- нибудь еще.
Со стороны автостоянки появился Алан.
— Что раздобыл? — приветствовала его Фернандес.
— Ничего хорошего. Куда ни кинь — всюду клин, — устало ответил детектив и раскрыл свой блокнот. — Так, во-первых, мы проверили интернетовский адрес. Сообщение пришло из района «Ю», а «Эфренд» обернулся доктором Артуром Э.Фрейдом, профессором неорганической химии из Вашингтонского университета. Вам что-нибудь говорит это имя?
— Ничего, — ответил Сандерс.
— И неудивительно, поскольку в настоящий момент профессор Френд находится в северном Непале, где консультирует местное правительство. Он там находится уже три недели, и его не ждут обратно до конца июля. Так что скорее всего сообщения посылал не он.
— Кто-то использовал его адрес в Интернете?
— Его секретарь говорит, что это невозможно, потому что кабинет профессора заперт и никто, кроме нее, не имеет в него доступа. А компьютер, по словам секретарши, включается ею только раз в день, чтобы принять сообщения, присланные по электронной почте. Кроме нее, пароля все равно никто не знает.
— Значит, сообщение пришло из запертого кабинета? — подняв брови, спросил Сандерс.
— Не знаю… Мы работаем над этим, но пока все остается под завесой тайны.
— Прелестно, — сказала Фернандес. — А что там с «Конрад Компьютер»?
— Они заняли очень твердую позицию: могут дать информацию только фирме-нанимателю — в данном случае «ДиджиКом», но ни в коем случае не нам. А компания-наниматель к ним за информацией не обращалась. Когда мы пробовали на них нажать, они позвонили в «ДиджиКoм», и там ответили, что не заинтересованы ни в какой информации.
