быть гнездо в кроне дерева, или подземная нора, или глубокий омут в реке. Потенциальная добыча выживает, если у нее есть убежище. Если бы убежища не было, хищники уничтожили бы всех животных, которых считали добычей.
– Я думаю, теперь нам точно крышка, – сказал Чарли.
Нам нужно было убежище. Рой быстро приближался. Я почти чувствовал жгучие уколы на теле и вкус сухого пепла во рту. Мы должны были отыскать какое-нибудь укрытие прежде, чем рой доберется до нас. Я повернулся на месте, осмотрелся по сторонам, но не увидел ничего подходящего. Разве что…
– Машины закрыты?
В наушнике у меня затрещало.
– Нет, вряд ли.
Мы развернулись и побежали к стоянке.
Ближе всего ко мне стоял голубой «Форд»-седан. Я открыл дверцу водителя, Мае открыла пассажирскую дверцу. Рой был уже совсем близко. Захлопывая дверцу, я уже слышал низкий рокот, похожий на бой барабанов. Мае тоже захлопнула дверцу. Чарли дергал за ручку задней двери салона, все еще держа в руках бутыль из-под «Виндекса». Но задние дверцы, похоже, были заперты. Мае развернулась назад, чтобы разблокировать замок, но Чарли уже повернулся к соседней машине, «Лэндкруизеру», и благополучно забрался внутрь. И захлопнул дверцу.
– Bay! – выкрикнул он. – Какая тут жарища!
– Это точно, – согласился я. Внутри машины было жарко, как в печи. Мы с Мае обливались потом. Рой подлетел к нам и завис перед ветровым стеклом, пульсируя и перемещаясь из стороны в сторону.
В наушнике раздался голос Рики:
– Ребята! Вы где? Ребята! – Рики явно был встревожен.
– Мы в машинах.
– В каких машинах?
– Рики, какая тебе, к черту, разница? – сказал Чарли. – Мы сидим в этих сраных машинах, вот и все.
Черное облако перелетело от нашего «Форда» к соседней «Тойоте». Мы с Мае смотрели, как рой кружит возле окон машины, пытаясь проникнуть внутрь. Чарли улыбнулся мне сквозь стекло.
– Это тебе не дырявый сарай. Машины практически герметичны. Так что… мы можем насрать на маленьких говнюков.
– А как насчет вентиляционных отверстий? – спросил я.
– Я у себя все позакрывал.
– Но ведь они не полностью герметичны, да?
– Да, не полностью, – ответил Чарли. – Только чтобы до них добраться, надо сперва пролезть под капот. Или снизу, через днище. Только я готов поспорить, что наш жужжащий шарик-переросток до этого не додумается.
У нас в машине Мае тоже закрыла все вентиляционные отверстия, одно за другим. Она открыла отделение для перчаток, заглянула туда, снова закрыла.
Я спросил:
– Ключей нет?
Она покачала головой.
Рики сказал по рации:
– Ребята, у вас новые гости.
Я повернулся и увидел еще два роя, подлетающие от складского помещения. Рои немедленно окружили нашу машину – один спереди, другой сзади. Ощущение было такое, будто мы попали в сильную пылевую бурю. Я посмотрел на Мае. Она сидела неподвижно, с каменным лицом, и просто смотрела.
Два новых роя облетели вокруг машины, потом разместились у ее передней части. Один рой завис возле окна пассажирской дверцы, за которым сидела Мае. Рой пульсировал и поблескивал серебром. Второй поднялся на крышу машины и летал из стороны в сторону, то ко мне, то к Мае. Время от времени этот рой подлетал к ветровому стеклу и распластывался по нему. Потом рой снова собирался в черное облако, снова поднимался и летал над крышей, и снова растекался по стеклу.
Чарли весело хихикнул.
– Хотят пробраться внутрь. Говорю вам – ни черта у них не выйдет.
Я не был так уверен в этом. Я заметил, что, когда рой растекается по ветровому стеклу, черная масса распространяется и на капот, причем с каждым разом все дальше и дальше. Скоро они доберутся до решетки радиатора. А когда они начнут обследовать радиатор, они могут найти и вентиляционные отверстия. И тогда для нас все закончится.
Мае порылась в ящичке для инструментов, расположенном между сиденьями, и достала оттуда моток клейкой ленты и коробку с пластиковыми пакетами для сэндвичей. Она сказала:
– Может, мы попробуем заклеить вентиляцию?
Я покачал головой:
– Бесполезно. Это же наночастицы. Они настолько мелкие, что легко просочатся сквозь пластиковую мембрану.
– Ты хочешь сказать, они могут проникнуть прямо сквозь пластик?
– Или сквозь мелкие щели и трещины. Мы не сможем заклеить вентиляцию настолько плотно, чтобы не осталось щелей.
– Значит, нам остается только сидеть здесь и ждать?
– Выходит, что так.
– И надеяться, что они не додумаются, как можно проникнуть внутрь?
Я кивнул:
– Да.
Бобби Лембек сказал по рации:
– Ветер снова начинает усиливаться. Уже шесть узлов.
Бобби как будто хотел подбодрить нас, но только шесть узлов – это все-таки слишком слабый ветер. Рои летали вокруг машины без каких-либо усилий.
Чарли сказал:
– Джек, я что-то не вижу моего жужжащего шарика. Куда он девался?
Я посмотрел на машину Чарли и увидел, что третий рой опустился к переднему колесу, летает кругами возле покрышки, периодически залетая внутрь сквозь отверстия в колпаке колеса.
– Он проверяет твои колеса, Чарли, – сказал я.
– Хм-м… – Чарли больше не веселился, и не без причины. Если рой начнет тщательно обследовать машину, он может со временем наткнуться на путь внутрь. Чарли сказал: – Я думаю, вопрос стоит так: насколько сильно у них выражен СО компонент?
– Да, верно, – согласился я.
– Вы о чем? – спросила Мае.
Я объяснил. У роев нет лидера, и нет централизованного разума. Их разум складывается из индивидуальных разумов отдельных частиц. Эти частицы самоорганизуются в рой, и их тенденция к самоорганизации может приводить к непредсказуемым результатам. Невозможно предугадать, что будут делать рои. Они могут действовать неэффективно, как сейчас. Могут случайно найти удачное решение. А могут начать планомерные и организованные поиски.
Но пока они этого не делали.
Моя одежда пропиталась потом и потяжелела. Пот капал у меня с кончика носа и с подбородка. Я отер лоб тыльной стороной ладони и посмотрел на Мае. Она тоже обливалась потом.
Рики сказал:
– Эй, Джек!
– Что?
– Тут недавно звонила Джулия. Она выписалась из больницы, и…
– Не сейчас, Рики.
– Вечером она прилетит сюда.
