направление.
Если бы кто-то увидел наши следы днем, он подумал бы, что водитель был мертвецки пьян – так сильно мы петляли по пустыне. Мотоцикл подпрыгивал на неровностях почвы и все время норовил свернуть в сторону или завалиться набок. Мы отъехали от лаборатории на несколько миль, и я уже начал беспокоиться. Я слышал, как щелкает счетчик радиации, – и щелчки звучали все тише и реже. Оказалось, что проследить путь роя по остаточной радиации не так-то просто. Я не понимал, почему так происходит, но факт оставался фактом. Если мы не отыщем укрытие роев в ближайшее время, мы вообще никогда его не найдем.
Мае тоже тревожилась. Она наклонялась все ниже и ниже к земле, сжимая в одной руке рукоятку счетчика, а другой держась за мой пояс. Мне пришлось ехать медленнее, потому что след стал едва различимым. Мы потеряли след, нашли его, снова потеряли. Мы возвращались назад по своему следу, ездили по пустыне кругами – под черным небом, усеянным звездами. Я поймал себя на том, что пытаюсь затаить дыхание.
И наконец мы потеряли след совсем. Я закружил вокруг одного места, стараясь не впасть в отчаяние. Я сделал три круга, потом четыре – но все без толку. Счетчик радиации пощелкивал редко, случайным образом. В какое-то мгновение мы все поняли, что найти след уже не удастся.
Мы забрались черт знает куда в пустыню и ездили по кругу.
Мы потеряли след.
На меня как-то вдруг, внезапно навалилась глубокая усталость. Целый день я держался на адреналине, а теперь почувствовал, что страшно, невыносимо устал. У меня начали слипаться глаза. Мне показалось, что я способен уснуть прямо сейчас, сидя за рулем мотоцикла.
Мае позади меня выпрямилась на сиденье и сказала:
– Ты только не расстраивайся, ладно?
– О чем ты, Мае? – устало произнес я. – Мой план полностью провалился.
– Может быть, и нет.
Бобби подъехал поближе к нам.
– Ребята, вы вообще оглядывались назад? – спросил он.
– Зачем?
– А вы оглянитесь. Посмотрите, как далеко мы уехали.
Я обернулся и посмотрел через плечо. На юге виднелись яркие огни фабрики – поразительно близко. Мы отъехали от фабрики всего на одну-две мили, не больше. Судя по всему, мы описали большой полукруг по пустыне, постепенно возвращаясь к тому месту, откуда приехали.
– Странно.
Мае спрыгнула с сиденья, подошла к фаре мотоцикла и посмотрела при свете на жидкокристаллический индикатор счетчика.
– Хм-м… – сказала она.
– Ну что там, Мае? – с надеждой спросил Бобби. – Уже можно возвращаться?
– Нет, – ответила Мае. – Возвращаться нельзя. Посмотри сюда.
Бобби наклонился и тоже посмотрел на показания индикатора. Там был график изменения интенсивности излучения. Уровень радиации постепенно снижался, а потом очень резко; скачкообразно, упал практически до нуля. Бобби нахмурился.
– И что это значит?
– Это временная развертка сегодняшних измерений уровня радиации, – сказала Мае. – График показывает, что уровень радиации снижался с самого начала измерений, в арифметической прогрессии. Видишь вот эту линию, практически прямую, а в конце – ступенька? Прогрессия оставалась арифметической все время, до последней минуты. В последнюю минуту снижение уровня радиации внезапно стало экспоненциальным. Радиация просто упала до нуля.
– Ну и что? – спросил озадаченный Бобби. – Что это означает? Я не понял.
– Я поняла, – сказала Мае и снова устроилась на сиденье позади меня.
– Кажется, я знаю, в чем дело. Джек, поехали вперед – медленно.
Я отпустил сцепление и медленно поехал вперед. В прыгающем луче света из фары была видна пустыня, небольшой подъем впереди, группы кактусов…
– Нет, Джек, еще медленнее.
Я сбросил скорость. Теперь мы ехали почти со скоростью пешехода. Я зевнул. Бессмысленно было сейчас расспрашивать Мае. Она оставалась сосредоточенной и целеустремленной. А я устал как собака и переживал горечь поражения. Мы продолжали подниматься на пологий песчаный холм, пока местность не выровнялась, а потом пошла под уклон…
– Стой.
Я остановил мотоцикл.
Прямо перед нами ровная поверхность пустыни внезапно закончилась. За ней виднелась сплошная чернота.
– Это утес?
– Нет, просто высокий обрыв.
Я медленно покатил мотоцикл вперед. Да, впереди в самом деле был крутой обрыв. Вскоре мы добрались до его края, и я смог сориентироваться на местности. Мы находились на гребне холма высотой около пятнадцати футов, который являлся одним из берегов очень широкого речного русла. Внизу, прямо под нами, виднелись обкатанные водным потоком камни, среди которых изредка попадались большие валуны и какие-то хлипкие кустики. Ширина речного русла достигала примерно пятидесяти футов, и по другую сторону виднелся дальний берег, такой же высокий, как тот, на котором мы стояли. За дальним берегом снова простиралась ровная и плоская пустыня.
– Теперь я понял, – сказал я. – Рой подпрыгнул.
– Да, – кивнула Мае. – Вернее, взлетел. Поэтому мы и потеряли след.
– Но, значит, рой снова опустился на землю где-то там, внизу, – предположил Бобби, показывая на высохшее русло реки.
– Возможно, – сказал я. – А может, и нет.
Я думал о том, что на поиски безопасного спуска у нас уйдет очень много времени. Потом мы еще много времени провозимся, отыскивая след среди кустарников и камней на дне речного русла. На это может уйти не один час. Мы можем вообще не найти след. Отсюда, с высокого утеса, я видел огромные, необъятные просторы пустыни, раскинувшейся на много миль во все стороны.
– Рой мог опуститься на землю на дне русла, или на том берегу, или вообще в четверти мили отсюда, где-нибудь в пустыне за руслом реки, – сделал вывод я.
Но Мае это не обескуражило. Она сказала:
– Бобби, оставайся здесь. Ты будешь отмечать то место, где рой оторвался от земли. Мы с Джеком найдем удобный спуск, выберемся на равнину на той стороне и поедем по прямой с востока на запад до тех пор, пока снова не найдем след. Рано или поздно, но мы его найдем.
– Ладно, – согласился Бобби. – Давайте, ребята.
– Хорошо, – сказал я. Мы вполне могли это сделать. Все равно терять было уже нечего. Но я сильно сомневался, что у нас что-нибудь получится.
Бобби вдруг наклонился вперед на своем вездеходе.
– А это еще что?
– Что?
– Там животное. Я видел, как сверкнули глаза, – сказал Бобби.
– Где?
– Вон там, в тех кустах, – он показал на кустарник посреди речного русла.
Я нахмурился. Мы с Бобби опустили обе фары вниз, осветили русло реки и довольно большой участок пустыни за ним. Я не заметил никаких животных.
– Вон там! – сказала Мае.
– Я ничего не вижу.
Мае показала рукой.
