Сопливик присел, выскользнул плечом из-под ладони.
— Не-е! Там, где такие бабочки, радиации не бывает!.. Ой, кто это?!
Валентин услышал ржание. Сквозь густую траву бежала к ним гнедая лошадка с длинной гривой.
— Дика! — Юр-Танка подскочил, помчался навстречу, как малыш, увидевший запоздавшую с работы маму. Лошадь остановилась, вскинула голову, заржала опять. Юр-Танка обнял ее за шею. Снова оглянулся на Валентина и Сопливика. — Это моя Дика! Она пробилась через барьер, нашла меня! Значит, есть канал, я могу вернуться! — Он легко вскочил на спину Дики. И хоть лошадь была без седла, без сбруи, Юр-Танка сидел как влитый. Будто маленький полководец. Да почему «будто»? Князь…
Он подъехал.
— Валентин Валерьевич, Женя… Я поеду. Дика знает дорогу. — И затуманился слегка.
— Ну что ж… — Грустно стало Валентину, да что поделаешь, раз у каждого своя дорога. — Прощай, князь…
— Ну почему «прощай»? Наверно, увидимся еще… Да нет, не «наверно», а точно!.. — Он тронул сандалиями гнедые бока, Дика озорно вздыбилась. Юр-Танка пригнулся, и они помчались прочь. Через черный след звездолета, в сторону часовенки.
Вот они скрылись за часовенкой, и Валентин ждал, что через миг увидит их снова. Но никто не появлялся… Он вздрогнул, взял Сопливика за плечо, они быстро пошли к часовенке. Никого не было за ней. Никого не было вокруг.
Сопливик вдруг сказал, глядя в сторону:
— Вот… теперь мы совсем вдвоем.
И опять Валентин приготовился укорить себя за невольное раздражение. И вновь раздражения не было. А Сопливик смотрел теперь на него, подняв остренькое внимательное лицо. Совсем славный, только неумытый… И Валентин улыбнулся ему.
— Пошли…
Они повернулись к дому. Но там был уже не один дом. За ним поднимался город.
Город Свирск
1
Дом уже не изгибался подковой. Он обрел прежнюю форму и размер. И стоял в ряду других зданий — обшарпанных особнячков с казенными вывесками, двухэтажных домов с кирпичным низом и деревянным верхом. Типичная улица провинциального города с разоренным купеческим прошлым.
Валентин уже не удивился: устал удивляться. Сопливик тоже отнесся к новшеству спокойно.
Вместо заросшего двора, были теперь булыжная мостовая и потрескавшийся асфальтовый тротуар. Ребята толпились у арки.
— Ну, что? — встревожилась Алена. — Не нашли?
Валентин покачал головой.
— Ну и хорошо! — подпрыгнул Гошка Понарошку. — Значит, долетит до дому по правде.
— Видите, какие перемены, — сказал Шамиль. — А после двенадцати еще что-то обещают.
— Кто обещает?
— По радио… И еще говорили опять, что нас ищут…
— Трепачи, — ругнулся Валентин.
Сопливик плотно держался рядом.
Ласьен с зевком и со сдержанным вопросом заметил:
— Вообще-то лопать хочется. Начальство вроде бы позаботиться должно.
— Вроде бы должно, — терпеливо согласился Валентин. — Теперь мы среди людей, не пропадем. Пошли искать точку общепита!.. В доме ничего не забыли? Сюда мы едва ли вернемся…
— А где Юрик? — спросил Кудрявость Номер Один.
— Юрик… встретил знакомых. Они забрали его домой. Передавал всем привет.
— Как трогательно, — сказал Ласьен.
Валентин «внутренне» скрипнул зубами. Сопливик понимающе молчал рядом.
Пошли толпой по асфальту. Поглядывали на вывески.
— Если интуиция меня не обманывает, где-то неподалеку должна быть пельменная, блинная или что-то подобное, — сообщил Валентин.
Однако раньше общепитовской точки они увидели кирпичный двухэтажный дом с вывеской: «Центральная телефонная станция».
— Леди и джентльмены! — обрадовался Валентин. — За пятнадцать минут никто не погибнет от истощения. А здесь — возможность немедленно сообщить в Краснохолмск, что все… живы-здоровы! — «Все ли»? — толкнулось в нем.
— Куда торопиться-то! — кисло возразил Мишка Дыров. — Жрать хочется.
Его неожиданно поддержал Шамиль:
— Кому мы там нужны, в Краснохолмске…
— Но ищут же!
— Делают вид…
Однако Валентин уже принял решение. Он быстро сжал плечо Сопливика: «Побудь со всеми, чтобы опять не было шептанья о любимчиках».
— Это же совсем быстро, ребята!
Он вошел в дом. Внутри было пусто и прохладно. Наметанным глазом Валентин отыскал дверь с надписью: «Посторонним вход воспрещен». Дернул ручку, шагнул в комнату под негодующий вопль девицы за стеклянной перегородкой. Там же, за стеклом, сидела еще одна девица — остроносая и вертлявая.
— У меня дело… — начал Валентин.
— Там на двери написано… — с ходу завелась вертлявая.
— У меня дело! — гаркнул он. — Спецслужба Ведомства!
— Но… Ведомство ведь расформировано… — слабо и уже виновато трепыхнулась телефонистка.
Валентин увесисто произнес:
— Ведомство расформировано, а спецслужба осталась. Где аппаратная?
Аппаратная оказалась еще за одной дверью. Несколько тетушек что-то ворковали в трубку или между собой.
— Краснохолмск, — приказал Валентин. — Сию минуту. Профсоюзный комитет завода «Маяк»…
Возникла суета. Одна из тетушек испуганно кудахтнула:
— А вам кого?
— Кого угодно. Немедленно.
…Ну, наконец-то повезло! У телефона оказалась Марина. Валентин сразу узнал ее по голосу.
— Это Волынов…
Она моментально завопила в трубку с радостью и слезами:
— Валечка! Вы живые?! Куда вы подевались?! Почему вы в Свирске?!
— Ты
— Ой, Валечка! Мы послали за вами автобус! А его перехватил патруль «урожайного штаба» и отправил на уборку! Мы через сутки отправили другой, а он… Там оцепление… Мне говорят: под суд пойдешь! А я при чем? А сейчас совсем… Звонят приемные родители этого… Митникова, кричат: «Почему отпустили ребенка одного, почему он приехал совсем голый? Жаловаться будем! Зачем он нам такой нужен!»
— Давай по порядку… — начал Валентин. И умолк от радостной догадки: значит, Илюшка долетел… Так стремительно! — Слушай, а этот Свирск далеко от Краснохолмска?
— Сотня километров! Да ты что, не знаешь?
— Почему я должен знать всякую дыру!.. Ладно, не реви… Что мне дальше-то делать?
— Ой, Валечка, ничего не делать! Ждать! Я сейчас директорский микроавтобус потребую и сама поеду за вами! Чтобы больше никаких случаев!.. Через два часа буду обязательно! Где вас искать?
— У Центральной телефонной станции!
— Хорошо! Мчусь!.. Валечка, а как этот-то, Митников, дома оказался? И почему без одежды?
— Потом объясню! Иди за автобусом, не болтай!
