накрашенной. – А я уже начала думать, что ты меня забыл.
Бешеный Пес посмотрел на девицу исподлобья. За последние годы он много раз спал с ней и всегда получал удовольствие. Она чересчур криклива и слишком размалевана, но он считал, что она по-своему хорошенькая. А теперь он увидел, какая она на самом деле. Рано состарившаяся от вина и разгульной жизни, но еще молодая женщина.
– Купишь девушке выпить? – промурлыкала она, приглаживая светлые волосы.
– Конечно. – Он пододвинул ей бутылку.
– Нет уж, спасибо. От твоего пойла у меня отрыжка. – Бешеный Пес невольно улыбнулся:
– Да, на некоторых женщин оно действует именно так.
«Не надо сравнивать меня с другими женщинами». Женщина – может, ее зовут Маргарет? – дотронулась до его руки. «Ладно».
– Тебя давно не видно, Бешеный Пес. Где ты прятался?
Он сделал глоток из бутылки и секунду подержал текилу на языке, прежде чем проглотить.
– Нигде я не прятался. Просто жил... – «Дома». Невысказанная мысль настолько его поразила, что он не мог говорить.
– Так, где же?
Он пожал плечами. Ему не нужен дом, он даже думать не хочет, что он у него есть. Ему нравится бродяжничать, черт возьми.
– Нигде. А у тебя как дела?
– Отлично.
Она прижалась к нему и зазывно потерлась шелковой юбкой о его бедра.
Он остался холоден. От нее пахло застарелым потом, дешевыми духами и быстрым сексом.
– Не хочешь подняться ко мне в комнату? – хрипло прошептала она ему на ухо. Ее рука в перчатке нырнула под стойку и замерла у него между ног.
Не подумав, он чуть не согласился. Но, посмотрев на ее остренькое размалеванное личико и бессмысленные голубые глаза, он понял, что не может пойти.
Простая мысль поразила его: он не хочет ее, а она не хочет его. То есть по-настоящему. Все, что им нужно, – совокупление. Притвориться, что они что-то чувствуют, хотя ни он, ни она ничего не чувствуют. Когда-то такие тонкости не имели для Бешеного Пса никакого значения. Черт, ему даже нравились холодная анонимность отношений и женщины, которым он безразличен. Женщины, ничего от него не требовавшие и не обижавшиеся, если он забывал даже, как их зовут.
Но он стал другим. То, что произошло между ним и Марией, изменило его. Он понял разницу между сексом и любовью и больше не мог жить так, как прежде.
Он отвернулся, чтобы не встретиться взглядом с девицей, и отпил глоток текилы.
– Извини, М...
– Милли, – тихо подсказала она. Ее губы задрожали, в голосе послышалась обида. Раньше он ничего не заметил бы.
– Извини, Милли. В другой раз.
Она оперлась на стойку и посмотрела на него в упор:
– Ты нашел себе женщину, Стоун? – Он не мог ответить.
Запрокинув бутылку, она глотнула текилы и, содрогнувшись, вытерла рукавом губы.
– Если нашел и любишь ее настолько, что не желаешь идти со мной, так какого черта ты торчишь здесь в рождественский вечер?
Он поднял голову и только сейчас увидел в углу за стойкой жалкую ободранную елку без всяких украшений. И до него вдруг дошла музыка. Из расстроенного пианино неслись звуки рождественской песни «Святая ночь».
– Ты не знал? – искренно удивилась Милли.
– Не-а.
Похлопав его по спине, она собралась уйти.
– Что ж, Бешеный Пес, веселого Рождества. А мне лучше вернуться на работу.
Но Бешеный Пес ее не слышал. Уставившись в зеркало за стойкой бара и разглядывая свою неумытую физиономию и грязные волосы, он думал о том, что сейчас делают Мария и Джейк. Он представил себе дом, украшенный ветками хвои, жареную индейку и пирог с тыквой. Он даже слышал их смех и тихое шуршание оберточной бумаги, из которой они достают подарки.
«Какого черта ты здесь делаешь? Одинокий, грязный, с бутылкой текилы? У тебя же есть куда пойти. У тебя есть дом...»
Он снова приложился к бутылке и вытер рот тыльной стороной ладони. И о чем он только думает?
Он не может вернуться.
«Джейк захотел бы, чтобы ты вернулся».
Он изо всех сил старался не поддаваться романтическим бредням. Но, подумав о Джейке, он почувствовал, что его тянет к нему. Он мог бы стать отцом. Отцом.
