Так они и шли по темному саду. Все ее чувства обострились. Его рука – будто якорь спасения, которого ей так не хватало все годы.
Сколько же прошло лет с тех пор, как к ней прикасался мужчина? Пусть даже мимоходом. А теперь он держит ее руку. Ее обуревал целый шквал чувств – головокружительных, отчаянных, пугающих. Все они казались ей незнакомыми и в то же время страшно знакомыми. Она пыталась убедить себя, что не испытывает желания к мистеру Стоуну, ни малейшего. Что любая женщина почувствовала бы то же самое в подобной ситуации, особенно к такому мужчине, как он. И она, конечно, права, хотя не совсем. Даже после всего, что она испытала, после того, что узнала о Бешеном Псе, что-то в нем заставляло ее сердце трепетать.
К тому времени как они дошли до реки, солнце уже окрасило землю в розоватые и золотистые тона. Темный сад озарился лучами утреннего солнца. В полной тишине слышался лишь равномерный плеск воды.
Марии страшно не хотелось говорить Бешеному Псу о прибытии к месту рыбалки, потому что тогда он ее отпустит, и она снова останется одна. Одинокая женщина без привязанностей.
Она вздохнула, и в тишине вздох ее прозвучал печально. Неужели она действительно так одинока, что рука мужчины – пусть даже всего рука Бешеного Пса – заставляет ее лгать самой себе?
– Мы пришли. – В ее голосе, помимо воли, слышалось разочарование.
Немного помедлив, он отпустил ее, и она почувствовала, как ветерок охладил ее руку, которая только что ощущала тепло и близость другой руки.
Мария бросила удочки и коробку с крючками на землю.
Бешеный Пес сел, вытянув длинные ноги. Откинувшись назад, он уперся локтями в землю, ни на секунду не отрывая взгляда от Марии.
Господи, подумала она, сколько же прошло времени, с тех пор как на нее так смотрел мужчина? Будто она молода и красива... будто ему не все равно, кто перед ним. Мягкий юмор, светившийся в его глазах, словно отщипнул кусочек ее сердца, заставив ее снова томиться по тому расплывчатому нечто, которого она никогда раньше не испытывала.
– Так и будете стоять весь день?
Его слова вывели Марию из оцепенения. Разве она забыла, что он никчемный бродяга, который только и умеет говорить красивые слова, а потом быстро исчезать.
Их глаза встретились. Лукавая улыбка исчезла, а взгляд стал таким теплым и внимательным, что у Марии подкосились ноги.
– Мария, – прошептал он, сев и протянув ей руку. Даже ради спасения души она не смогла бы не ответить на его жест. Она вложила пальцы в его теплую ладонь, и от прикосновения с ней по спине пробежали мурашки. Она медленно опустилась на колени рядом с ним. «Пожалуйста, – молила она, утопая в его серых глазах, – прикоснись ко мне, прежде чем я вспомню, что мне нужен не такой, как ты...»
Но поздно: она уже вспомнила.
Дрожа всем телом, она высвободила руку и попыталась улыбнуться.
– Хотите кофе?
– Нет, вы знаете, чего я хочу.
Она отвела глаза от его призывного взгляда.
– Не смотрите на меня так. – Как?
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза:
– Будто вам что-то от меня надо.
– Но вы правы. Я хочу...
Она подняла руку, опережая его слова:
– Не говорите, прошу вас.
Трава под ее коленями, мокрая от росы, сделала влажными не только ее шерстяную юбку, но и теплое зимнее белье. Однако она ничего не замечала. Все ее внимание сосредоточилось на человеке, сидевшем рядом с ней в небрежной позе.
Он перевалился на бок.
– Вы меня заинтриговали, Мария. Что я сказал плохого?
От его простого вопроса ей почему-то стало жарко. Не от этого ли, что она ожидала именно такого вопроса. Не лживого объяснения в любви, даже не признания в том, что он желает ее физически. Он просто констатировал факт. «Вы меня заинтриговали».
Она вдруг страшно испугалась. Она наверняка смогла бы отбиться от красивых слов и, уж конечно, подавить собственные желания, но противостоять его честности – выше ее сил.
Она закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Где та броня, которая защитит ее от него?
– Мистер Стоун, – с коротким нервным смешком, наконец, выдавила она, – неужели вы должны произносить вслух все, что приходит вам в голову?
– Ага.
Ну что она могла ответить?
А он продолжал смотреть на нее в упор.
У нее перехватило дыхание. Она вдруг стала слышать звуки пробуждающейся природы: шум реки,
