— Да нет, — пояснила Натка, — он про рельсы учил, но динамит-то всегда один!
— Мало мы вас пороли, — сделал свой вывод Даниил.
— Батя, все же хорошо прошло, Юрка нас провел мимо охраны. Зато теперь дядь Валеру отпустят.
— Значит, это из-за вас столько патрулей в городе?
— А не то! — гордо сказал Петр. — Вот мы на Костиной малине и сховались. Дороги вокруг шахт фашисты перекрывать стали, а мы с телегой не поспели, пришлось обратно в город драпать.
— Ну вы и чертенята! — Даня приобнял сына. — Вы хоть понимаете, как вам повезло, что целы остались?
— У нас все рассчитано было, — пробормотала Натка.
— Отца отпустят? — спросил Юра.
— Не знаю, — соврал Даниил. — Но вам объявляю благодарность от лица командования и три наряда вне очереди за самоволку!
— Опять наряды…
— Вот так, пасаны! — подмигнул Сапрыкин.
— Отойдем, Костя, поговорить надо, — позвал Ларионов.
— А мы? — набычился Петька. — Опять маленькие? У нас одних нарядов на трех взрослых хватит.
— Ладно, — Даниил вытащил папиросы и закурил, давая себе минуту на размышления. — После ареста Валеры на разведку в город пошла Оксана.
— Ой, — воскликнула Натка.
— Она не вернулась, а еще раньше обнаружилось, что вы пропали, потому я и пришел в Юзовку. Одна проблема отпала, вы нашлись, но с сестрой, думаю, что-то нехорошее случилось. На крайний случай она могла обратиться к лейтенанту Корфу, он должен был помочь узнать судьбу Валеры и его бригады. Испугавшись, что связался с партизанами, Корф мог выдать Ксанку гестапо. Хотя ему и самому, в таком случае, не поздоровится.
— Точно, я сам его застрелю, — пообещал Юра.
— Сначала нужно разобраться в ситуации, попусту палить не стоит, сказал Даниил. — Поэтому я хочу попросить Костю навести справки по своим каналам: что с Валерой и есть ли среди арестованных Оксана. Сможешь разузнать?
— А сего, смогу, — Сапрыкин швыркнул носом. — Блатва там тоже сидит!
— Воров много, — прохрипел хозяин малины. — А которых фашисты первых поймали, так без суда сразу повесили. Теперь сидим, кто остался, по норам, как крысы, носа высунуть боимся. Братве такая власть не нравится, при советской власти и то меньше сидело.
— Не жулись, помозем, — подтвердил Кирпич. — Связь с волей в том доме всегда делжали.
— Хорошо, но остается еще Корф, — напомнил Ларионов. — Сколько у вас людей есть?
— Да нисколько, — пожал плечами хрипатый, — мы не совслужащие, по приказу не работаем.
— Этого немца мы на себя возьмем, — солидно сказал Петька.
— На подростков и внимания меньше обращают, — заметил Юра.
— Мы всюду пролезем.
Даниил внимательно посмотрел на ребят.
— Ну хорошо, считай, уговорили. Видно, время такое, что по-другому нельзя. Только будьте осторожны, требуется наблюдать и докладывать об увиденном. Никакой самодеятельности.
— Обещаем, — не задумываясь, сказала Наташа, обрадованная сговорчивостью отца.
— А мне придется, пока патрулей много, здесь сидеть, как в штабе, посетовал Даниил.
— Превратили хазу черт знает во что, — проскрипел хозяин, сплевывая на пол. — Потом скажут, что воры на войне в штабах прятались…
14
С раннего утра у комендатуры появился паренек с тряпками и мылом. Он подскакивал ко всем подъезжающим машинам и предлагал помыть стекла или даже весь кузов. Поскольку шел снег, то протереть ветровое стекло требовалось всем. Шоферы платили по-разному: кто мелкой монетой, кто сигаретой, а кто и подзатыльником. Мальчишка ругался сквозь зубы, но продолжал предлагать услуги другим водителям.
Ганс, как обычно, подал машину к полдевятого, а без четверти девять 'Опель' остановился у крыльца комендатуры. Паренек с тряпкой подошел к автомобилю.
— Пока свободен, Ганс, машина понадобится мне в 12.00, - сказал Корф, выходя.
— Так точно, господин лейтенант!
— Протереть стекло? — подросток отполировал в воздухе воображаемую поверхность, справедливо больше надеясь на жест, чем на слова.
— Давай! — разрешил Ганс тоже жестом. Затем он уплатил мелкую монету и укатил.
Сунув заработок в карман, Юра отошел на противоположную сторону улицы.
— Видал? — спросил он у Петьки, болтающегося перед витринами магазинов и офицерского кафе.
— Это он?
— Точно, я слышал. Шофер по имени Ганс назвал его лейтенантом, да и машина марки 'Опель'.
— Что еще узнал?
— Он приказал подать автомобиль к двенадцати, — припомнил Юрка. — Так что можешь отлучиться, а я еще покручусь минут двадцать, а то не хорошо бросать работу в самый разгар.
— Желаю успехов на новом поприще, — Петька покровительственно похлопал приятеля по пле чу. — Сам виноват, что немецкий язык в школе лучше всех знал… Ладно, пойду насчет транспорта узнаю, на своих двоих нам за 'Онедем' но угнаться. Кирпич с Наткой собирались велосипед поискать.
За двадцать минут до полдня Юра снова появился на трудовом посту с тряпкой в руке. На его удивление он заработал кучу мелочи, марок на двадцать наберется. Правда, какие-то местные мальчишки обозвали его фашистским прихвостнем и бросили пару камней, но главное, что, не вызывая подозрений, он мог видеть всех офицеров, и Корф мимо не пройдет. Юра начал нервничать, но без пяти минут полдень через улицу появился Петька на велосипеде, а ровно в двенадцать из подъезда вышел лейтенант. Мальчишка мгновенно вырос рядом с капотом и повторил утренний жест. Ганс отрицательно помотал головой, но Юра услышал слово, произнесенное офицером: 'Гестапо'. Едва машина уехала, как парень оказался на противоположной стороне.
— Он едет в гестапо.
Петька кивнул и, нажимая педали, скрылся в соседнем дворе. Велосипед медленнее машины, зато может проехать напрямую там, где никакой 'Опель' не протиснется. Юра вернулся на 'работу', потолкался еще несколько минут, а потом отправился следом за Петькой.
По прямой ходу было минут пятнадцать, как и езды, но приходилось брести через сугробы и грязь. Петька, не изменяя себе, занял позицию напротив здания гестапо.
— Ты бы поближе подошел, — сказал Юра, — мне нельзя, меня видели.
— Я языка не пойму.
— Фамилию или имя все равно поймешь, давай!
Петька кивнул, принимая довод, выкрутил на передней шине ниппель и оседлал велосипед. Сделав крюк, он спрятался за афишной тумбой и стал ждать Корфа. Изнывая от безделья, друзья с трудом сдерживали свои деятельные натуры. Оказывается, ремесло сыщика не такое интересное, как описано в детективах. Почти через час появился на крыльце лейтенант в распахнутой шинели. Петька нажал на педали и, подкатив к 'Опелю', сделал вид, что вдруг заметил спущенное колесо. Машина стояла в стороне от караула на дверях, и солдаты едва покосились на подростка. Он закрутил ниппель, достал насос и быстро подкачал шину. Корф помедлил на тротуаре, словно не зная, что делать дальше. Затем он сел в автомобиль.
