маловато.
Комната Инны отличалась более яркими красками, плакатами на стенах и хорошей стереосистемой. Тахта с ночником в головах, рядом — письменный стол, напротив стоял секретер, поделенный между учебниками, кассетами и безделушками, а в угол был задвинут большой платяной шкаф-купе с зеркалом во всю створку. Наряжаться девушка любила, тряпок в шкафу было много. Игорь Петрович в комнату дочери не вошел, поэтому Саша имел возможность спокойно обследовать все углы, полки и карманы на одежде. Затем пришла очередь письменного стола. Фотографии со школьными подругами, одна очень похожа на саму Инну. За неимением дневников (Суриков сказал, что пару тетрадей унес милиционер) Александр пересмотрел учебные тетради, перетряхнул учебники и ящики письменного стола. Немного косметики, опять какие-то безделушки, сувениры, многие прямо в магазинной упаковке. То ли Инне подарки не нравились, то ли сама любила дарить и закупала впрок.
На тахте сиротливо лежал модный кожаный рюкзачок, украшенный десятком блестящих молний. Наверное, с ним Инна ходила в школу. Саша расстегнул сумку и высыпал содержимое на покрывало. Три учебника, столько же тетрадок в ярких обложках, дневник, пенал, снабженный, как и рюкзак, множеством отделений. Детектив добросовестно проверил все, опять пролистал тетради. Затем он расстегнул все молнии и проверил кармашки рюкзачка. Пусто. Только в одном — два одинаковых медицинских бутылька с таблетками. 'Идеал' прочел он этикетку. Одна емкость была почти пуста, другая под горлышко набита серыми кругляшками. Для противозачаточных ни название, ни объем не подходят, как, впрочем, и для заменителя аспирина тоже… А он их где-то уже видел. Подобный бутылек Вихров уже держал в руках… Именно подобный, потому что в том содержались анаболики или что-то похожее — для наращивания мышечной массы. Вряд ли Инна занималась бодибилдингом. При ее росте в 175 сантиметров это неблагодарное занятие, хотя она, на взгляд сыщика, была даже чересчур худа. Впрочем, это мода теперь такая. Саша сунул один пузырек в карман, остальные вещи сложил обратно в школьный рюкзачок.
— Ваша дочь болела чем-нибудь?
— Да нет. Она в конкурсе красоты собиралась принимать участие. А что?
— Она, похоже, принимала таблетки, — Вихров показал бутылек. — Видите, здесь осталось всего несколько штук.
— Это вам о чем-то говорит?
— Пока не знаю. Постараюсь сделать анализ этого препарата. Не думаю, что он имеет отношение к… происшедшему. Игорь, постарайтесь побыстрее устроить мне встречу с Марией Романовной.
— Обещаю.
— До свидания.
— Жду завтра ваш отчет, — напомнил Игорь Петрович.
— Я буду держать вас в курсе.
10
— Привет, Гера.
— Привет… Витька, ты, что ли?
— Ага. Дело есть.
— Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты имя сразу называл! Ко мне десятки людей звонят, я всех не упомню.
— Ладно, извини. Денег не займешь?
— Сколько?
— Тонны три. На полгода?
— Ну у тебя и запросы.
— Значит — да?
— Значит — нет. У нас в редакции второй месяц зарплату не дают, а я, сам знаешь, заначек на черный день никогда не делал. Сильно надо?
— Да не очень, прокручусь.
— Ну смотри. Сам не одолжу, но найти смогу, правда с процентами. И залогом желательно.
— Спасибо, не надо пока.
Какие у него залоги? У самого Геры хоть квартира есть, да и то — это на самый край. Нехорошо у друзей одалживаться, но что делать? Впрочем, на Георгия Витя сильно и не рассчитывал, откуда у шалопаистого журналиста деньги? К тому же не на 'Тайме' он пашет, а на местный листок. Гораздо больше надежды на бывшего соседа Мишку. Тот был старше Шварца на пару лет и уже успел забросить колледж и заняться бизнесом. А капитал он сколотил, еще когда его взрослый брат держал видеосалон. Вошел в долю и через пару месяцев уже купил первую машину. Теперь Мишаня пополнил строй цивилизованных кооператоров и торгует теми самыми видиками, которых наконец-то завезли в страну в достаточном количестве. Витя попробовал было позвонить, но телефон кооператива, как и следовало ожидать, был хронически занят. К Михаилу лучше отправиться лично.
Витя сначала осторожно выглянул из подъезда, к счастью, та скамейка в кустах, где часто сидела компания Гвоздя во главе с атаманом, была пуста. Виктору не хотелось лишний раз попадаться Гвоздю на глаза. Он пересек двор, остановил маршрутку и поехал к Мишане. Офис приятеля находился на Остоженке, в бывшем проектном институте. Теперь он превратился в прибежище разномастных контор и кооперативов, каждый из которых оформлял свой угол по собственному разумению. Хуже всего выглядели общие коридоры — они были ничьи, следовательно никто их и не ремонтировал. Мишанин кооператив также начинался за порогом бронированной двери. Охранник в пятнистой форме косо посмотрел на посетителя, но слова не сказал. Витя огляделся. Сегодня в офисе было довольно тихо, обычно из комнаты в комнату метались какие-то молодые люди, одетые, как клерки из американского кино: галстуки, белые рубашки и брюки на подтяжках. Вите казалось, что, надев эту униформу, они не замечают общего драного коридора и чувствуют себя уже в Эмпайр Стейт Билдинг. С другой стороны, иронизировать легко, а вот научиться, как эти парни, зарабатывать деньги… Мишиной секретарши на месте не оказалось, и Виктор сразу вошел в кабинет преуспевающего друга.
Тот сидел за столом и пристально глядел в монитор компьютера.
— Привет, Миша.
— А-а, — поднял голову приятель, — привет.
— До тебя не дозвонишься.
— Да это я телефон в такой режим включил, отвлекает.
— Ты занят?
— Не очень, у меня теперь только одно дело… Как поживаешь, Витя?
— По-разному.
— Аналогично, — Михаил перевел взгляд на экран и щелкнул мышкой. — Вот черт!
— Что — загубил финансовый отчет?
— Вроде того… Ты по какому делу?
— Видишь ли, так вышло, что мне срочно нужны… — Витя заглянул в монитор. — Э-э-э… сигареты есть?
Миша протянул пачку. Витя взял сигарету, прикурил от тяжелой серебряной зажигалки в виде конской головы и перевел разговор на погоду. Михаил отвечал слабо и все чаще ошибался, говоря 'черт'. Видимо, посетитель его отвлекал от важного занятия — раскладывания пасьянса 'Косынка'. С советами Виктор тем более не полез, а докурил сигарету и откланялся. Когда глава фирмы среди бела дня раскладывает в одиночестве пасьянс, то занять у него деньги так же невозможно, как лысого — подстричь.
В сотый раз перебирая в уме знакомых, у которых можно было бы попросить в долг, Витя не заметил, как очутился посреди двора, прямо напротив заветной скамейки, где сидела с кочующей по рукам бутылкой портвейна бригада Вальки Гвоздя.
— Эй, Шварц! Поди-ка сюда, — позвал его Гвоздь.
