Когда она через час не вернулась, Дональд чувствовал себя не очень уютно. Подождав еще с полчаса, пошел в дом и разбудил Халефи.
– Мне уже пора на пост? – сонно спросил он.
– Только через двадцать минут, – сказал Дональд, – но, я думаю, у нас возникла проблема.
Он рассказал о ночной прогулке Анны. Они пошли к Чаку. Тот лежал неподвижно и, сколько Халефи его ни тряс, не реагировал.
– Боже! Он мертв… – выдохнул Дональд. Халефи нагнулся над Чаком.
– Нет, – ответил он. – Думаю, это снотворное…
– Ведьма! – закричал Дональд. – Чем ему можно помочь?
– Ждать. Когда он придет в себя, попытаемся отпоить черным кофе. Теперь оставим его в покое.
– А Анна?
– Мой дорогой юный друг, что мы можем сделать? Очевидно, она удрала. У нее в запасе уже два часа…
Только около одиннадцати на следующий день Чак зашевелился. Узнав о бегстве Анны, рассказал, что она одержима Золотым фаллосом и грозит обо всем сообщить Морибе.
– Мы должны ждать нападения солдат…
Они выглянули наружу, чтобы посмотреть, не движется ли что-нибудь по дороге. Все вокруг было спокойно. В радионовостях впервые упоминалось о монастыре. Диктор сказал, что на монастырь напали, но нападение было отбито. Среди заключенных была шотландка Сандра Митчелл, которая является сообщницей бандита Милоса. Эту особу хотели перевоспитать…
– Что все это значит? – спросила Сандра. – Ведь Мориба должен был уже знать, что мы убежали.
– Я не понимаю, – ответил Чак. – Возможно, в монастыре происходит черт знает что, а у нас все спокойно… по крайней мере, пока…
Когда Анна возвращалась в столицу, ее трижды останавливал патруль. Бумаги у нее были в порядке. При третьей проверке возникли непредвиденные сложности.
– Что вы делаете в такое время на дороге? – спросил сержант. – Разве не знаете, что в Ибари комендантский час?
– Я не в Ибари, – спокойно ответила Анна.
– Не спорьте со мной, – проворчал сержант. – Вы едете в Ибари. Зачем?
– Когда я буду там, объясню полиции, которая отвечает за город. Могу я теперь ехать дальше?
– Нет, выходите!
Анна вылезла из машины, вытащила лист бумаги из сумки и поднесла к носу сержанта.
– Читайте, – приказала она со злостью, – если вообще умеете читать…
Сержант схватил бумагу и поднес к свету. Это был пропуск, который разрешал ей проезд и проход куда угодно, подписанный Морибой. Сержант сник. Встал навытяжку, вернул ей пропуск. Даже помог сесть в джип.
– Извините, мисс. Сожалею, что задержал вас, но у нас приказ: искать бандита Милоса всюду.
– Разве я похожа на мужчину? – Сержант снова отдал честь и повторил свое извинение. Анна прервала его:– Я тороплюсь. Скажите мне вашу фамилию и номер. Я доложу о вас министру Морибе.
Сначала она хотела ехать в бунгало, но передумала и остановилась в мотеле в Ибари. Она не думала, что Чак будет ее преследовать, но если это все же случится, он будет искать сначала именно в бунгало. Позавтракав, отправилась в резиденцию, полагая, что Мориба, пока Милос находится в Саламба, будет в прежнем офисе и не поддастся искушению занять дворец президента. Она не ошиблась. Предъявив пропуск, она проследовала в кабинет.
– Я была в монастыре, – сказала она.
– Знаю.
– Женщины там взбунтовались и взяли меня заложницей.
– Честно? – улыбка Морибы стала шире. – Мне кажется, ты не очень годишься для этого.
– Ази, я могу тебе помочь. Твоя заезжая певичка – на руднике.
– Естественно, – подтвердил шеф полиции. – Куда бы еще она могла скрыться, избежав наших контрольных постов? Чтобы сказать мне это, ты могла и не приходить сюда.
Такой реакции Анна не ожидала.
– Меня задерживали, но я убежала…
– Хочешь сказать, что опять надула своего злосчастного американца? Какая ты вероломная женщина, Анна.
– Ази, ты же знаешь… Ты – единственный мужчина в моей жизни. Что для меня Чак? Так, мальчишка… На руднике всего трое мужчин: Чак, профессор Халефи и саламбийский повар, который убежит при первом же выстреле. Ты намерен взять рудник?
– Нет. – Мориба покачал головой. – Удивлен, почему ты-то заинтересована в нападении на рудник? Вряд ли хочешь бросить в мои объятия ту певичку. Мои отряды получили приказ заботиться о монастыре…
– Монастырь? Там же нет ничего значительного. Только небо знает, сколько узниц убежало. Что там
