– Конечно, вам придется жить в Ньюкасле. Это довольно близко от Уэйлера, и вы сможете ездить к своей внучке столько, сколько захотите. Телевизионная студия купит вашу здешнюю квартиру за любую цену, которую вы назначите, и предоставит вам квартиру в Ньюкасле.
«Только убирайся из Сиднея, – кричали его глаза, – убирайся подальше от моей дочери!»
Тэмпи насторожилась. Какой-то внутренний голос предостерегал ее: «Будь осторожна! Не дай обмануть себя пустыми обещаниями – ведь он просто хочет избавиться от тебя. На карту поставлена не только твоя собственная жизнь, но и будущее Уэйлера, будущее Кристины».
«Ведь ему на все это наплевать, – говорила она себе, видя, как он старается добиться своей цели, – ему важно только одно – навсегда обезопасить Элспет. Сейчас все козыри в его руках».
Она вспомнила – Кит рассказывал ей когда-то, как жесток и неразборчив в средствах этот человек, если дело касается его личных интересов. Он мог обмануть ее. Он мог погубить ее. Если он решит, что это необходимо, он не станет колебаться и не остановится ни перед чем.
Она глубоко вздохнула, как обычно перед началом передачи по телевидению, потом заставила себя улыбнуться той улыбкой, которая приводила в восторг многочисленных зрителей.
– Может, для начала обсудим условия моего контракта, мистер Робертсон?
Его лицо вытянулось от изумления; именно так, наверное, выглядит чемпион по фехтованию, когда он вдруг терпит поражение от новичка.
Потом он разразился громким смехом. Элспет – тоже. И всякий раз, когда уже казалось, смех вот-вот утихнет, он или она снова принимались хохотать.
Наконец он остановился и вытер слезы на глазах.
– Хорошо. Сейчас мы составим контракт. – Он встал и с восхищением посмотрел на Тэмпи. – Кто это выдумал миф о слабой половине рода человеческого?
Утро было пасмурным. Самолет набирал высоту, а внизу под ним разворачивался Сидней в строгой мраморно-серой рамке моря. По мере того как город исчезал из виду, Тэмпи чувствовала, что вместе с ним уходит в прошлое и ее прежняя жизнь. Острая боль и сожаление о том, что она оставляла здесь, захватили ее целиком. Говорят, после того, как человеку отрежут ногу, она у него еще долго болит. Так как же ей, Тэмпи, не испытывать страдания? Ведь ей отрезали половину жизни.
Мысли ее метались между воспоминаниями о прошлом и думами о будущем. Старая боль, как рисунок, выжженный на дереве, отпечаталась в ее сознании. Она скорбела о смерти Занни, чувствовала душевное смятение, вспоминая о Кристи, – ей хотелось, чтобы ее теплое чувство к девочке переросло в настоящую любовь, и в то же время она не была уверена, отплатит ли ей Кристи ответной любовью. Разве это не ирония судьбы – она, строившая всю свою жизнь на любви, теперь собирается жить без этого чувства!
Андерсон, в последний момент перед вылетом занявший место рядом с ней, развернул утренний выпуск «Глоуб» и передал ей, хитро подмигнув.
– Хорошее начало!
Она увидела заголовок, набранный огромными буквами: «Древний Уэйлер в опасности». Дальше шли четыре колонки текста с жирными черными подзаголовками. Итак, в кампании по спасению Уэйлера был сделан первый шаг.
Она бегло просмотрела статью. Должно быть, Робертсон продиктовал по телефону ее основные положения сразу же после того, как она уехала. Несмотря на то что она долго прожила с Китом и была в курсе всех его редакционных дел, Тэмпи поражалась, как это в нескольких абзацах могло уместиться так много сведений. Она читала и перечитывала статью, взволнованная своим триумфом и еще чем-то, в чем она пока не разобралась. Ей достаточно было и того, что она выиграла этот бой.
Андерсон снова наклонился к ней и указал на передовицу:
– Прочтите вот это.
В глаза ей бросился заголовок: «Уэйлерское дело». Она быстро пробежала первые строки:
«Возмущенная общественность с полной решимостью заявляет, что семья первых жителей поселка китобоев, известного под названием Уэйлер, четыре поколения которой прожили в этих местах, не должна лишиться своих наследственных владений…»
Далее шло подробное освещение событий в Уэйлере. Тэмпи откинулась на спинку кресла, не отрываясь от газеты.
«…Позорное обращение с достойной уважения, почтенной семьей…
…премьер-министр, в отсутствие министра по земельным делам, занимаясь вопросами, входящими в его компетенцию, высказался весьма определенно против… министр обороны отрицает любые намерения… верховный комиссар полиции заявил, что потребует безотлагательно представить ему доклад… оперативные действия всех учреждений, имеющих отношение к данному делу, показывают, насколько сильно общественное мнение взволновано происходящим…»
Таким образом, общественное мнение было создано. Ей вспомнилось циничное замечание Кита по поводу какой-то другой газетной кампании: «Так мы поступаем всегда, когда нам нужно!»
Он говорил, что редактор сам редко пишет передовые статьи. И все же здесь явно улавливались его, Кита, резкие выражения, его фразы, наносившие удары прямо в цель, его аргументация, сочетавшая в себе негодование, эмоции и нравоучения. Возможно, это Элспет посоветовала отцу поручить передовицу Киту, – она сделала первый шаг в
Андерсон наблюдал за ней.
– Хорошо, правда? – спросил он. – Вы слышали, что сегодня утром сообщило радио?
– Нет, у меня не было времени.
– Первоклассный материал. Вы должны быть довольны. Надеюсь, и вы поддерживаете этот протест.
