– И тут Остапа понесло...
Надя прыснула:
– Правда, и что это я с утра разошлась?.. Видимо, хорошо проведенная ночь настраивает на философию. Чего не скажешь о тебе. Осунулась, под глазами круги. Долго не могла заснуть или что-нибудь несвежее съела?
Тоня и в самом деле не спала часов до четырех, все прикидывала, кто это мог ее подкараулить. Может, на нее положил глаз кто-то из женатиков? Или... Надо будет присмотреться к Костиной команде. Они же все через войну прошли, а у того ночного мужика явно повадки не штатского человека.
Надя своим вопросом напомнила о том, что подходящего кандидата среди мужчин Раздольного Тоня так и не нашла. По крайней мере из тех, кого вспомнила. Все остальные, кого она мысленно перебрала, никак на роль насильника не подходили. Разве что об одном человеке она ничего не знала – ни того, как он выглядит, ни того, можно ли его отнести к подозреваемым.
– Минуточку погоди! – крикнула она Наде и, не обращая внимания на ее удивление, впрыгнула на бегу в джинсы, напялила свитер, сбежала по ступенькам и выскочила на улицу, подходя к заветной калитке. – Маша! – застучала она тяжелым металлическим кольцом вместо ручки. – Ма-ша!
– Иду, иду! – суетливо отозвалась соседка. И сказала в полуоткрытую калитку: – Тонечка, что-то случилось?
– Маша, ты на меня обиделась, что ли?
Соседка распахнула калитку, виновато поглядывая на нее.
– А я думала, это ты обиделась, – призналась она. – Получается, что это я у тебя квартиранта увела. Думала, Ульяна тебе наябедничала.
– Какого квартиранта, Маша, я не беру квартирантов!
– Он-то вначале к твоей калитке подошел, а ты как раз куда-то уехала, вот я и предложила свою летнюю кухню.
– А что ему понадобилось в нашем поселке? Он винодел, будет в совхозе работать?
– Та не! – Маша сунула руки под передник. – Он это, как его, спеленолог, вроде.
– Спелеолог?.. – протянула Тоня. – Надо же, столько дней прошло, а я его ни разу не видела.
– Так он же как встанет чуть свет, так с нашим Федором все и лазает по горам. Говорил директору, вроде туристов сюда будет возить. Возле пещеры построит будто бы небольшую гостиницу и будет брать деньги за вход. И еще обещал проценты совхозу, если дирекция возражать не будет.
– А разве гора совхозная?
– Кто знает? – пожала плечами Маша. – Но мужик неплохой...
– А вчера он был дома? – вроде между прочим спросила Тоня.
– Был. Куда ж ему ходить, ежели он тут никого не знает? С гор пришел, в душе помылся и на кровать – все читает. Да, ты же не знаешь, мой-то муженек душ наладил. Правда, снаружи. Часть сарая под него приспособил. Нагреватель повесил на стену, и в любое время суток горячая вода. Так же, как и у тебя! Это я ему мозги прогрызла. Говорю, женщина одна, а удобства имеет, у нас трое мужиков, а толку никакого... Не стала уточнять, что тебе душ после Точилиных остался...
– Значит, вчера он никуда вечером не уходил?
– Говорю же тебе, видела, как душ принимал, как мылся. Правда, по вечерам еще холодно купаться, но мужик, чувствуется, закаленный... Я и подумала, ты же не всегда дома бываешь, а у меня ему, пожалуй, сподручнее. Да и покормить я его могу в случае чего...
Маша смутилась, понимая, что приоритеты, которые она тут перебирает, явно высосаны из пальца.
– Перестань, Маша, – прикрикнула на нее Тоня, – все равно я бы к тебе его отправила, мы же договаривались... А как его звать?
Соседка задумалась, вспоминая.
– Глеб... Нет, не Глеб... Такое имя короткое, как дерево... Кедр... Нет, такого вроде не бывает.
– Может, Лавр?
– Во-во, Лавр.
– А документы показывал?
– Зачем мне его документы? Он такую бумажку дал, иностранную, с портретом, всем известную, мне за нее пришлось бы полмесяца работать...
– Смотри, Маша, может, он бандит какой-нибудь. Еще обворует.
– Что ты, он приличный человек, сразу видно. Да и что у нас брать, в летней-то кухне? Разве что плиту...
Маша хихикнула и несколько обеспокоенно оглянулась на дом.
– Прости, Тоня, у меня завтрак еще не готов, сейчас мои поднимутся да начнут требовать. У Петросяна научились: мать, дай пожрать!
– Конечно, иди, – сказала Тоня, – извини, что отвлекла.
– А ты чего приходила? Насчет квартиранта спросить?
– Да нет, думала, чего вчера Джек мой так надрывался? Может, к вам кто залез?
– Я тоже слышала, – закрывая калитку, сказала Маша, – так, может, квартирант покурить выходил да слишком близко к вашему забору подошел. Собаки этого не любят.
Глава тринадцатая
Тоня возвращалась к себе домой в смущении. Это же надо, выскочила, побежала, Надежду одну оставила. Каждая из них получила этой ночью порцию секса. Только Тоня вперемешку со страхом. До последнего ей казалось, что мужик в маске сделает с ней что-то нехорошее.
Нет, ну это же надо, скотина какая! Точно урод, если не может женщину уговорить... А что, если он... – она задумалась, вспоминая нужное слово, – извращенец какой-то? В обычном состоянии он ничего не может, а когда насилует, у него все дыбом и встает...
Как бы то ни было, кому-то нормальные мужики, а к нашему берегу не рак, так жаба! До чего все-таки Тоня невезучая!
А что вообще она хотела узнать у Маши? Попросить, чтобы вызвала своего квартиранта? Тоня на него бы посмотрела... Что она могла сравнить, кроме роста? Потребовала бы снять штаны? Но на том заброшенном участке было так темно, а она же не Моника Левински, чтобы проводить более глубокие анализы...
– Ты куда убегала-то? – поинтересовалась Надя, небрежно листая взятую с полки книгу. – Вроде мне кофе пообещали.
– Да я проспала и побоялась, что Маша уедет. Она сегодня в район собиралась, и я попросила ее, чтобы она мне рыбы привезла, – на ходу принялась выдумывать Тоня.
– Какой рыбы? Ты хотела рыбы? А ту, что я тебе с собой давала, ты уже съела?
– Ты мне давала рыбу? А знаешь, я забыла.
Про себя она подумала, как бы сумку там же на месте происшествия не оставила. Но сумка оказалась валяющейся в коридоре на полу. Видимо, Тоня ее выронила, когда потянулась за ведром с водой.
– Между прочим, там и рыжики соленые я положила.
– А, рыжики... Выходит, я зря к Маше бегала. Ну так давай сделаем бутербродики с балыком.
Тоня незаметно для подруги подняла с пола сумку и отнесла на кухню. Надя пошла следом, так что Тоне пришлось сумку сунуть куда-то не глядя.
– Избаловалась ты здесь, подруга. Пятнадцать минут до этого несчастного района ехать, и то соседку просишь... Слушай, а давай в следующие выходные на водопады съездим. Люди говорят, там такая красотища...
– Я же тебе показывала, когда мы с дороги вниз смотрели, – заметила Тоня, но подруга ее слов не услышала, задумалась. Да и что там увидишь сверху?
Если уж на то пошло, Тоня и сама к водопадам не ездила. По крайней мере так, как любили ездить жители поселка. Чтобы костерок поблизости разжечь, да шашлыки пожарить, да чтоб дети в водопаде поплескались...
Дети. Почему она не стала рожать ребенка, послушавшись Михаила? Вон у ее подруг в городе дети уже в школу пошли. Одна Тато черт знает о чем думала все это время. Еще и обижалась, что муж ее так зовет. Тато и есть. До Антонины еще дорастет ли, неизвестно...
