– Завалили его месяц назад – при попытке к побегу, – сумрачно сообщил Стас. – А меня… меня так и зови – по легенде я Стас, большего не требуй. Когда все закончится, разбежимся и никогда друг друга не увидим… Ты лучше скажи, как будешь дальше жить.
– Почему тебя это интересует? – возмутился я. – Жизнь – моя, как хочу, так и живу… А что тебе будет за утечку информации? Я, между прочим, собираюсь потребовать, чтобы ПРОФСОЮЗ оказал мне помощь в раскручивании этой ситуации – уж коль скоро они меня затащили в этакое дерьмо, так пусть расхлебывают.
– За утечку информации меня аннулируют – сам прекрасно знаешь, – невозмутимо ответил Стас. – Помощь тебе ПРОФСОЮЗ оказывать не будет ни под каким соусом – это я тебе клятвенно обещаю. Вся схема построена именно на том, чтобы загнать тебя в угол и дать возможность самостоятельно выкарабкаться. ПРОФСОЮЗ интересует побочный эффект твоего выкарабкивания – то есть те события, которые последуют за каждым твоим шагом в поисках выхода… В лучшем случае ты можешь получить какую-нибудь скудную информацию – направление движения. Но ты пока в таковой не нуждаешься – так что…
– Значит, тебе дали такую установку – загнать меня в угол? – удивился я. – А для чего вообще все это? Какова конечная цель?
– Мне никто такую установку не давал, – опроверг мои домыслы Стас. – Я ж тебе сказал, какое задание я получил. Насчет побочного эффекта – это моя версия. Знаешь, работаю я давненько в этой структуре, навидался всякого… Вот и соображаю – расклад должен быть именно такой.
– А сколько тебе лет, Стасик? – перебил я собеседника. – На вид ты не моложе меня.
– Мне сорок, – ответил Стас и слегка поклонился. – Знаешь – не очень легко играть в таком возрасте двадцатидвухлетнего пацана. Получилось?
– Не очень, – я отрицательно помотал головой. – Если бы я не был твердо уверен, что ты брат Милки, – ни за что бы не поверил, что тебе меньше тридцатника.
– Ну вот – видишь: ты все же ни на секунду не усомнился, что я – это Стас, – резюмировал Стас. – Внушение – великая вещь… А насчет Милки – ты меня, конечно, извини, но… в общем, она никогда не сможет вновь стать твоей женщиной – как ни прискорбно.
Я мрачно глянул на собеседника и отвел глаза в сторону. Вспомнил, что по этому поводу говорила мне Оксана. Значит, сходится все… Две недели моя маленькая женщина провела без меня – и этого ей хватило, чтобы полностью оправиться от недуга, преследовавшего ее два года. Значит, права Оксана – это я, именно я был мощнейшим негативным фактором, постоянным напоминанием о случившейся трагедии. Не зря она пририсовывала мой шрам своему насильнику – именно я в ее помраченном сознании ассоциировался со всеми насильниками мира, вместе взятыми… Господи – как обидно! А этому чужому мужику понадобилось всего две недели, чтобы реабилитировать Милку и, помимо всего прочего, влюбить ее в себя… Меня она боится – там, в спальне, при виде меня Милка сразу же ушла в глухую защиту… А этого – любит, умереть за него готова… Как обидно-то!
– Ты что – тоже психолог? – неприязненно поинтересовался я, не глядя на Стаса. – Или сексопатолог? Душевнобольных секс-терапией лечишь?!
– Не обязательно похабничать, – веско произнес Стас после небольшой паузы. – Я действительно психолог, но профиль у меня несколько иной, нежели у Оксаны… У нее уровень на пару порядков выше. А я специализировался в свое время на различных патологиях в экстремальных условиях… Ну, это к предмету разговора отношения не имеет.
– Значит, с Милкой ты… не по профсоюзной разнарядке – так? – уточнил я. – И ты ее не любишь?
– Естественно, ни о какой разнарядке не может быть и речи, – нахмурился Стас. – Так получилось. Дело было вечером, делать было нечего… короче, мы с Оксаной на эту тему говорили неоднократно – по поводу Милкиного недуга и твоего места в оном… Я решил попробовать – получилось. Тебя не было – и я сумел внушить ей, что все случившееся с ней – не более чем больная фантазия. Она поверила мне. Она почувствовала во мне защиту и поддержку… Вот, собственно, и все – остальное ты знаешь.
– Значит, насчет меня – полная безнадега? – тоскливо спросил я. – Мне теперь с ней того… никак?
– Никак, – подтвердил Стас. – Никак, малыш… Я еще побуду с ней некоторое время – пока события разворачиваются, – добьюсь окончательного закрепления результата – и привет. Она сможет без чьей-либо помощи жить и трудиться. Вот только с тобой ей встречаться категорически противопоказано…
Некоторое время помолчали. Я переваривал услышанное, Стас мрачно размышлял – наверняка прикидывал, как будут его аннулировать коллеги по «работе».
– Ой, как обидно! – горько вымолвил я после затянувшейся паузы. – Господи – и так у меня все плохо, так еще и это…
– Ничего – выкарабкаешься, – бесцветным голосом произнес Стас. – Люди – они живучие твари, отовсюду выкарабкиваются… Жаль умирать в расцвете сил. ПРОФСОЮЗ мне такой прокол не простит.
– Не надо умирать, – великодушно разрешил я. – Живи себе… Все, о чем мы говорили, останется между нами – слово даю… Если я наору на Диспетчера, ничего от этого не изменится – верно?
– Верно, – слегка приободрился Стас. – Ничего не изменится… Ну, не будет меня – и только, остальное как шло, так и будет идти – по профсоюзному сценарию.
– И чего это я так понравился ПРОФСОЮЗУ? – досадливо воскликнул я. – Они там, когда все это прогнозировали, не брали в расчет, что на каком-то этапе их мерзкого плана могу дать дуба? Меня, между прочим, двадцать раз могли в расход вывести! На мне что – свет клином сошелся?
– Ну, ты наслышан о роли личности в истории, – мудро заметил Стас. – Ты и есть та самая личность, с которой приключаются всякие истории и которая сама может творить эту самую историю… Наверняка ПРОФСОЮЗ все это учел.
– И что мне сейчас делать? – задал я риторический вопрос.
– Делай что хочешь, – Стас неопределенно пожал плечами. – Все, что бы ты ни сделал, уже просчитано… Ну, найди тех, кто тебя подставил, потом разберись с мамедами и братвой, потом… потом уж видно будет.
– А что бы ты делал на моем месте? – хитро прищурился я на Стаса. – А, психолог?
– Да то же самое, – невозмутимо ответил Стас. – Куда бы я, на хер, делся! Человек предполагает, а ПРОФСОЮЗ располагает… Только не пори горячку. Не надо, например, прямо отсюда мчаться к Оксане, с тем чтобы покарать ее за злодеяние.
– С чего ты взял, что я помчусь к Оксане? – удивился я.
– А у тебя нет желания расквитаться за смерть Дона? – вкрадчиво спросил Стас.
– Хм… Действительно, – после некоторого размышления признался я.
– Ну, в таком случае – прикончи и меня, – предложил Стас. – Я тоже играю во всем этом не последнюю роль.
– Не ты утрахал Дона до смерти, – жестко отрезал я. – Хрен с ними – братва, мамеды, губернаторша… Кстати – значит, при поисках организаторов подставы мне надо ориентироваться на губернатора?
– По всей видимости, – согласился Стас. – И на мэра – тоже. А насчет Оксаны – она, как и ты, всего лишь выполняла приказы ПРОФСОЮЗА. Ты угрохал кучу народа по приказу конторы – она в этом плане ничем не хуже тебя. И она – женщина. Помни об этом.
– Ну, посмотрим, – уклончиво проворчал я. – Значит, ПРОФСОЮЗ затевает в нашем городе что-то грандиозное?
– Обязательно, – согласился Стас. – ПРОФСОЮЗ просто так никогда ничего не выдумывает.
Спустя три минуты я присоединился к Коржику и Саше Шраму, которые за это время успели пообщаться с местными бабусями и узнать кучу свежих сплетен. Сплетни эти гласили, что Мила Васильева – что на третьем этаже в первом блоке – вышла замуж (!) за симпатичного и порядочного мужчину, который за две недели пару раз разогнал местную шпану, повадившуюся бухать в подъезде вечерами и смущать общественный покой дикими криками… А еще эти сплетни сообщали, что симпатичный мужчина ходит на работу с утра, возвращается вечерами и вообще ведет себя минимум как сэр Ланселот из королевства Артура. Интересно – куда это Стас ходит?
Поскучав пару часов неподалеку от Нового Арбата, мы подобрали между кафе «Мария» и рестораном «Айс» пунктуального Славу Завалеева. «Ниссан» подкрался к начальнику СБ неожиданно – как коварный киллер ПРОФСОЮЗА (тьфу, тьфу, тьфу – не к ночи будь сказано!): когда Коржик по моему указанию открыл
