Можно выйти прямо туда.
Она говорила совершенно не то, о чем думала, но слова пришлись очень кстати. Оценивая ее реакцию, Мейсон открыл двойные, облицованные панелями двери столовой.
– Сюда. В такую жару мать предпочитает закрытую часть террасы.
Он с удовлетворением отметил, что занавеси на французских дверях надежно защищают от дневного света. Поскольку их никто не мог заметить, они устроят своим появлением сюрприз.
Рейн снова остановилась, на сей раз перед картиной.
– Это же Моне.
– У тебя хороший глаз.
– Я много времени провожу в музеях. Посмотрите на глубину воды под мостом. Удивительно. Даже не верится, что вы живете среди этого.
Мейсон терпеливо ждал, пока она рассматривала полотно, на ее лице он видел настоящий восторг; более того, экстаз. Рейн протянула руку, и он уже хотел предупредить, чтобы не прикасалась к картине, но она тут же выпрямилась.
– Простите. Я веду себя неприлично.
– Знаете, приятно освежить впечатления, глядя на привычные вещи глазами другого человека.
– Очень мило, даже если это простая воспитанность. Теперь, когда шок прошел, я попробую вести себя лучше. Давайте займемся делом.
– Нервничаешь? – спросил Мейсон, когда они подошли к двери.
Рейн кивнула.
– Я работала возле таких домов несколько раз, хотя никогда не была внутри, поскольку не подхожу его обитателям по статусу.
– Будь собой, и все получится. Воспринимай этот дом как музей, в котором собраны очень специфические живые экспонаты.
Ее изумительный смех рассеял последние сомнения Мейсона. Она совершенна. Все получится.
Взяв девушку за руку, он подтолкнул ее к открытой двери.
– Добрый вечер, мама. Посмотри, кто…
– Дорогой, посмотри, кто…
Оба умолкли. Рот миссис Александр застыл в форме буквы «О», а губы Мейсона превратились в тонкую линию. Он стоял и мысленно тупо повторял, что кто-то из них должен что-то сделать.
Первой опомнилась его мать:
– Красота уступает возрасту, дорогой. Посмотри, кого я вытащила из клуба.
В отпущенные ему несколько секунд Мейсон успел собраться с духом и шагнуть вперед.
– Ангус, рад встрече. – Обменявшись с гостем рукопожатием, он повернулся к Рейн: – Мисс Хобарт, разрешите представить вам мистера Ангуса Викершема. Это отец Каролины.
Глава 4
Слова просачивались в ее мозг со скоростью перышка, тонущего в патоке, а когда их смысл, наконец, дошел до нее, она поняла, что Мейсон взглядом просит ее спасти положение.
Честно говоря, в данный момент Рейн намеревалась спасти Ангуса Викершема, который застыл перед ней с протянутой рукой.
Поэтому она улыбнулась и пожала ему руку.
– Извините, что я стою как идиотка. Но вы очень напомнили мне дядю Дэна. – Выдумка, конечно, однако ей всегда хотелось иметь дядю Дэна.
– Любимого дядю, я надеюсь, – сказал Викершем.
– О да. Самого любимого, который обычно таскал меня за уши.
Ангус восхищенно усмехнулся.
– Мама, ты помнишь мисс Хобарт? – подал голос Мейсон.
– Конечно, дорогой. Здравствуйте, мисс Хобарт, так приятно снова вас увидеть.
– Добрый вечер, миссис Александр.
Все глядели друг на друга, не зная, что делать.
– Итак, вы знакомы с моей дочерью, – прервал неловкое молчание Викершем. – Рейн Хобарт. По-моему, я не слышал от Каролины вашего имени.
Миссис Александр побелела, Мейсон покраснел, а Рейн обуяло желание захохотать во все горло, но инстинкт подсказывал, что нужно убираться отсюда поскорее и нестись без оглядки в свой домик, хотя он расположен в гораздо менее прекрасном месте.
– О, вряд ли она могла упоминать обо мне, – прощебетала Рейн, наслаждаясь видом Мейсона, сдвинувшего брови. – Мы познакомились всего несколько дней назад. Точнее, мы с ней столкнулись. Она произвела на меня неизгладимое впечатление.
– Она такая, моя Каролина, – гордо пророкотал Викершем. – Она умеет произвести впечатление и
