она была в той школьной пьесе. Но мать права, надо побыстрее увести Рейн из дома, пока Ангус ничего не заметил.
Видимо, девушка тоже чувствовала опасность, ибо едва разговор стих, она сразу воспользовалась моментом:
– Жаль покидать вас так рано, но завтра я должна встать на заре.
– Извини мою оплошность, я не заметил, что уже так поздно, – сказал Мейсон, вставая. Он кивнул Ангусу и матери: – Надеюсь, вы нас простите.
– Спасибо за прекрасный вечер, миссис Александр, – улыбнулась Рейн. – И за теплый прием.
– Я тоже получила большое удовольствие, мисс Хобарт. Через несколько минут они уже сидели в безопасной тесноте «ягуара», и Мейсон быстро отъехал от дома.
– Ну и?.. – спросил он.
– Простите, – сморщилась Рейн. – Он застал меня врасплох.
– Ты была великолепна. О чем вы беседовали?
– О мистере Викершеме. А я была великолепна?
– Была, – ответил Мейсон, вылетая на шоссе. – Почему ты извиняешься?
– Вы советовали придерживаться правды, но он оказался таким подозрительным…
– Подозрительным?
– Он задавал вопросы, смотрел на меня так, будто я украла приятеля у его дочери… Ну, сами знаете. А когда я упомянула, что работаю у вас в саду, он принял меня за ландшафтного дизайнера. Я не стала его разочаровывать и сказала, что вы наняли меня для разбивки неувядающих клумб, чтобы сделать приятное вашей матери.
– Так вот что Ангус имел в виду. – Мейсон захихикал, Рейн тоже развеселилась, и он объяснил кое-что из доселе непонятных комментариев Ангуса. – Надеюсь, он не станет упоминать об этом в разговоре с матерью.
– Не станет, – покачала головой Рейн. – Если, конечно, умеет хранить тайны. Я сказала, что новые сады должны быть сюрпризом, и вы пригласили меня на обед только ради того, чтобы я ощутила индивидуальность вашей матери, ее вкус, без знания которых невозможно хорошо сделать работу.
– И он это съел?
– Даже проглотил, – сказала Рейн, продолжая удивляться. – Знаете, один из моих профессоров- психологов считает, что лучше всего незнакомых людей объединяет заговор.
– Мудрый профессор.
– Он вообще говорил поразительные вещи. – Рейн замолчала, пока они проезжали через охраняемый въезд в Хайлендз, потом добавила: – По-моему, было полезно немножко пофлиртовать с ним.
– С Ангусом? Ты шутишь.
– Я подумала, это собьет его со следа.
– Наверно, так и вышло. Рейн пожала плечами.
– У блондинки двадцати четырех лет есть кое-какие преимущества.
– Не говоря уже о ногах, как у кинозвезды. Девушка одернула юбку, избегая его взгляда, а Мейсон подумал, что будь свет в машине получше, он бы наверняка заметил румянец на ее щеках.
– Итак, я полагаю, дело сделано.
– На том фронте. Но, боюсь, у нас может возникнуть другая проблема. – Мейсон рассказал ей об окне и о том, что сестра могла подслушать ее разговор с Ангусом.
– Ох. – вздохнула Рейн. – Довольно короткий забег. Жаль.
– Жалеть не о чем. Забег, как ты выразилась, продолжается.
Рейн с удивлением посмотрела на него, во взгляде читалось недоверие.
– Вы намерены продолжать игру?
– Вот именно. Мать полагает, что мы сейчас под действием их любовного напитка, – объяснил Мейсон. – Они с Мирандой, конечно, знают, что последовало за пролитым на Каролину удобрением. Даже если Миранда подслушала каждое слово, которое ты сказала Ангусу, они с матерью вполне способны убедить друг друга, что ты лишь пыталась защищать меня перед Ангусом. Нужно воспользоваться их святой верой завтра вечером. Сыграем пару сетов в теннис, затем присоединимся к ним за обедом. Согласна?
– Разумеется. – От уличных фонарей, пролетающих мимо, глаза девушки вспыхивали зелеными искрами. Рейн молчала несколько кварталов, потом спросила: – А если ваша сестра не уверена насчет нас? Думаете, она может явиться и устроить шум?
– Вряд ли. Зачем ей это?
– Имейте в виду, миссис Перлмуттер такая же великая сплетница, как и шпионка, а ведь нам придется разыграть интимные отношения парня и девушки.
– Полагаю, я справлюсь.
– Уверена, что справитесь. – Рейн усмехнулась, чего Мейсон и ожидал. – Что мне завтра надеть?
Он раздумывал целую минуту.
– Что-нибудь удобное, мы будем играть дока, не в клубе. Но захвати платье для обеда.
