– У него дома.
– Фи, дешево отделалась.
– А как бы он насолил матери, если бы мы не торчали у нее под носом?
– Ну, он мог бы свозить тебя в Кэнлис, прежде чем тащить к себе и доставать матушку.
– Все задумано ради пользы дела, – ответила Рейн, вспомнив страдальческое выражение миссис Александр, когда дворецкий, слуга или кто-то еще сервировал томатное заливное. – Видела бы ты этот дом, Зоэ. Слуги. Дубовые паркетные полы. Мраморные камины. Везде белые пионы и чайные розы в невероятных хрустальных вазах. Старинные восточные ковры, довольно потертые, но зато чудесной работы. Все там напоминает великолепный английский загородный дом, послуживший нескольким поколениям. Можно открыть антикварную лавку с одной только мебелью из столовой. А живопись… Представляешь, я, чуть ли не носом уткнулась в настоящего Моне. Даже могла бы пересчитать следы от волосков кисти.
– Вот это да, – вздохнула Зоэ, но, видимо, думала о чем-то своем. – Могу я познакомиться с Кошельком при твоей следующей встрече с ним?
– Прекрати называть его Кошельком, у него есть имя. Мейсон. Мейсон Александр.
– Не важно, как его зовут, хоть Дональд Тр… – Зоэ вытянулась в струнку, глаза у нее округлились. – Мейсон Александр? Ты встречаешься с Александром?
– Да. – Рейн подумала, что подруга действительно похожа на Бетти Буи, когда делает такие глаза. – А что в этом такого?
Зоэ сгребла газеты, которые уже отбросила.
– Где же, ну где? Ага. – Она выдернула один лист. – Забыла тебе прочитать. Как ты и надеялась, репортеры выяснили, кто на самом деле хозяин ММТ. Вот, гляди: «Проект застройки разработала „ММТ пропертиз“, негласным владельцем которой является „Александр энтерпрайзез“ – производственный гигант Сиэтла».
Оцепенев от боли, пронзившей голову чуть выше левого глаза, Рейн уставилась на подругу.
– Рейни? – встревожилась Зоэ.
– Не может быть, – пробормотала та.
– Возможно, и нет. Александр довольно распространенная фамилия.
Грохот моющейся посуды вернул Рейн из окутавшего ее тумана.
– Дай посмотреть. – Она выхватила у Зоэ газету, пробежала глазами колонки, пока не обнаружила его имя. Конечно, нет.
Рейн торопливо достала из рюкзака бумажник, куда сунула вчера, не глядя, визитную карточку Мейсона.
Изящная тисненая надпись подтверждала самое ужасное: Мейсон Александр, президент и исполнительный директор «Александр энтерпрайзез, инк».
Рейн протянула карточку подруге, которая отреагировала весьма кратко:
– Сукин сын.
– Хорошо, что он дал мне свой номер, – бормотала Рейн, ища в бумажнике монету. – Дашь мне взаймы четвертак?
– Зачем?
– Сегодня вечером у нас опять выход. Я должна все отменить. Не могу общаться с… с врагом.
Зоэ кивнула, начала было копаться в сумке, но потом вдруг замерла.
– Ты не можешь отменить свидание.
– Да, ты права. Я должна сказать ему все в лицо.
– Нет, нет, нет. Ты вообще не должна ему ничего говорить.
– Ты права. Наверняка он уже знает.
– Я не о том. – Зоэ вынула руку из сумки, посидела, нахмурившись, потом самоуверенно взглянула на подругу: – А если он не знает? Твоего имени нет в газете, упоминается лишь организация ФУЗЕ.
– Тогда я сама должна сказать ему.
– Нет, держи рот на замке, гуляй с ним. Ты сама говорила, что нам понадобятся деньги.
– Но мы протестуем против его здания.
– Ну и что? Оно не имеет отношения к тому, о чем он тебя попросил. Кроме того, это справедливо. Ведь он из тех, кто натравит на нас юристов.
– Ничего такого он еще не сделал.
– Но сделает. Нам потребуются собственные адвокаты, и будет справедливо заплатить им его же деньгами.
В словах Зоэ была какая-то замысловатая логика, но Рейн принялась спорить:
– Мне кажется, это неправильно.
– А я говорю – правильно. С моей точки зрения, ты не можешь позволить себе беспокоиться о тонкостях морали. И ко всему прочему у тебя есть реальная возможность спасти Фримонт.
