молодые люди оставались здесь, а не переезжали в крупные города. Если мы будем строить предприятия в таких городах, как Дублин, мы только усугубим проблему.
– Некоторые из самых крупных предприятий Ханраханов находятся в Лимерике, Дублине и Голуэйе, – возразила она.
– Более старые – да. Мы, как и все другие компании Ирландии, строили все крупные предприятия в городах. Но потом нам пришло в голову, что сельская местность будет продолжать терять молодую кровь до тех пор, пока кто-нибудь не начнет строить здесь, чтобы дать людям работу, удержать дома и снять с пособия по безработице. Именно так мы теперь и поступаем. Во всяком случае, пытаемся.
Его слова ошеломили Тару.
– Вы хотите сказать, что пытаетесь спасти эти бывшие деревни? Крук-Мил, Траллок, Данлоу?
– Это звучит несколько высокопарно. – Он поморщился и посмотрел на часы. – Извините, но нам придется продолжить разговор позднее. У меня дела на заводе, и, боюсь, я не смогу позволить вам это снимать. Нужно решить кадровые вопросы. Вот и машина. Я подвезу вас к вашему фургону.
Пока они ехали к заводу, Тара старалась собрать воедино разбегающиеся мысли. Спросив, почему он принялся за деревни, она ожидала услышать рассуждения об инфраструктуре, демографии, географии и особенно об экономической инициативе. Она точно знала, что компания «Ханрахан Лтд» добилась снижения налогов, отказа от землепользования и всяких иных льгот в обмен на разрешение начать строительство в некоторых деревнях.
Но если верить Брайену, им двигали иные мотивы. И ей никак не удавалось прогнать от себя эти мысли.
Брайен оставил их у ворот фабрики и еще раз пообещал, что они закончат интервью в другой раз. Когда он вошел в здание, Финн тихо свистнул:
– Вот и накрылась теория о хищнической эксплуатации капиталистом обедневших трудящихся масс.
Она смотрела на дверь, за которой исчез Брайен.
– Я не очень в этом уверена. Конечно, легко провозглашать социальную сознательность, если не надо подтверждать ее на деле.
– Но это не вписывается в ту передачу, которую мы задумали, не так ли?
– Замолчи, Финн.
Она села в фургон и захлопнула дверцу. Он уложил камеру и сел за руль.
– Куда дальше, капитан?
– Домой.
– В Дублин?
– В Килбули, тупица! Мне надо кое-что проанализировать.
– А, хорошо. Я смогу заняться рыбной ловлей.
– Тебе не надоедает ловить рыб лишь для того, чтобы выпускать их на волю?
– Никогда. Но я навел справки и выяснил, что их могут для меня поджарить в кафе Дигана по фунту за штуку. Сегодня ночью река содрогнется при виде Финна Великолепного!
– Ты хочешь сказать – форель содрогнется?
– Крисси, подожди.
«Что там еще?» – удивилась Крисси. Оуэн стал теперь таким раздражительным, потому что ему приходится приезжать на рассвете, чтобы обеспечить булочную свежей выпечкой, а затем ехать в гостиницу Энниса, где он работал дневным портье. Она предлагала ему, что будет день-другой делать всю работу, и печь – и стоять за прилавком, – чтобы только дать ему выспаться, но он настоял, что это его подарок их родителям.
Поэтому отец и мать сейчас путешествовали по Греции, а ей приходилось мириться с причудами брата.
Она закончила розу из розовой глазури, над которой трудилась, и, насадив ее на гвоздик, чтобы она застыла, вытерла руки и пошла к двери.
– Почему здесь так темно?
– Вот об этом я и пытался тебе сказать, – проворчал Оуэн. – Большая рабочая лампа только что перегорела. Где папа держит новые лампочки? Я посмотрел в чулане, но там ничего нет.
– Значит, они закончились. Мне придется купить новую в скобяной лавке, когда она откроется.
– А я должен работать в темноте!
– Может, перебьешься? Тебе должно было остаться совсем немного на сегодня.
Он поворчал, но согласился с ней. Крисси вернулась к своим розочкам. У маленькой Эммы Гейнор день рождения, и ее мать заказала самый нарядно украшенный торт, какой только смогут испечь в этой булочной. Крисси старалась изо всех сил. Ей нравилась Эмма.
Крисси обслуживала покупателей и соединяла ленточками и бантиками десяток идеальных розочек, поэтому не успела сбегать в лавку до закрытия булочной. Она поспешно заперла дверь, схватила старую лампочку, которую вывернул Оуэн, выбежала из дома и помчалась к лавке.
Крисси стояла у полки, пытаясь сравнить свою лампу с теми, что лежали на ней, и тут с ней кто-то весело поздоровался.
– Рори? – удивилась она. Он держал под мышкой большую коробку, и вид у него был сконфуженный. – Как поживаешь?
