только-только добрались до самой важной темы, а Оливер вдруг замолкает на полуслове и говорит, что пора идти. Хотя он прав. Если подъемник закроется, им придется спускаться вниз на лыжах. Эмили содрогнулась — ехать в темноте по незнакомой трассе. Ни за что! Никакой самый интересный разговор не заставит ее отважиться на подобное безумие.
Всю дорогу до дома, пока они плавно скользили в маленькой кабинке подъемника, а потом шли по деревенской улочке, Эмили ждала продолжения. Но Оливер не проронил ни слова. Он держал Эмили за руку, другой рукой придерживал на плече обе пары лыж и молчал. Эмили, поскрипывая снегом, топала рядом. Она была вполне счастлива уже тем, что Оливер крепко сжимает ее пальцы, и, боясь разрушить это блаженное состояние, не задавала никаких вопросов.
«Наконец-то, — млея от восторга, думала она, — это случилось».
Пока не очень понятно что, но между ними явно что-то происходит.
В шале царила сонная атмосфера раннего вечера. Оливер, Сэм и Леон прилегли отдохнуть перед ужином, а девушки мирно устроились в гостиной перед камином: похрустывая чипсами и запивая их красным вином, они читали вчерашние газеты. Два бокала вина на голодный желудок придали Кэтлин смелости: чувство неловкости, которое всегда возникало у нее в присутствии Эмили, исчезло; Кэтлин больше не опасалась, что та в любую минуту может вскочить и, задыхаясь от возмущения, выбежать из комнаты. Будучи тонким психологом, она решилась аккуратно прощупать почву — лучше всего начать с простых ненавязчивых вопросов, например, как прошел урок.
— Было весело, — сказала Эмили. Запрокинув голову, она допила вино и вновь наполнила все три бокала. — Хотя, если бы Оливер не так серьезно отнесся к своим обязанностям инструктора, я бы не очень расстроилась.
— Да, вас так долго не было, — заметила Кэтлин. — Мы даже начали волноваться и строить разные догадки, чем вы там занимаетесь.
— Ничем особенным мы не занимались, — быстро вставила Эмили. Она помолчала и добавила, удивляясь собственному желанию поделиться с подругами подробностями, которые обычно предпочитала не обсуждать. — Оливер сказал, что, если я захочу продолжить курс обучения, он с радостью преподаст мне еще несколько уроков.
— О, это серьезно, — сказала Холли, выглядывая из-за газеты. — Ну и как, ты готова принять его предложение?
— Нет, — Эмили нахмурилась. — Только не таким образом.
— А каким? — Кэтлин подскочила в кресле, выпрямилась и спустила ноги на пол. — Послушай, Эмили, — начала она деловитым тоном, — давай говорить начистоту. Мы все прекрасно видим, как ты относишься к Оливеру. Разве не он был тем сказочным принцем, которого ты ждала столько лет? И если Оливер, наконец, проявил к тебе интерес и сказал все те правильные слова, которые должен был сказать, разве не настала пора и принцессе сказать самой себе: «Свершилось, мой час пришел!» — и прыгнуть к нему в постель.
— Нет, — усмехнулась Эмили. — Если бы я так рассуждала, то, наверное, уже давно бы с кем-нибудь переспала.
— Вот оно что, — протянула Кэтлин. — А я подумала, Оливер первый, от кого ты услышала подобное предложение.
Эмили покачала головой.
— Вот Холли понимает, что я имею в виду. Поэтому и не задает лишних вопросов. Мне не достаточно просто услышать правильные слова. Кроме слов существуют иные, гораздо более важные вещи.
— Какие? Назови мне хотя бы одну из этих важных вещей.
Эмили улыбнулась и снова покачала головой.
— Что бы я ни сказала, учти — это мое, и только мое мнение. Я не считаю его единственно правильным и не думаю, что все должны вести себя точно так же.
— Нет, напротив, ты скажи, — взъерепенилась Кэтлин, — и докажи, что я должна была вести себя в соответствии с твоими правилами. Давай составим список: шесть причин, по которым следует хранить девственность. Убеди меня, заставь сокрушаться и в отчаянии рвать на себе волосы, восклицая: «Ах, как же я сама не додумалась! О, если бы я знала об этом раньше!»
— Бесполезно, — Эмили расхохоталась и откинулась в кресле. — Для тебя мои правила не годятся.
— И все же. Мне ужасно интересно услышать, в чем они заключаются. Если честно, — Кэтлин приложила руку к груди, — я давно хотела спросить тебя об этом.
— Существует масса разных причин, по которым имеет смысл оставаться девственницей. — Холли зашелестела страницами, сложила газету и бросила ее на пол. — И у каждого они свои.
— Нет! Это все отговорки, — с вызовом заявила Кэтлин. — А я хочу услышать конкретные доводы. Только не надо начинать с романтической чепухи: секс — это единение души и тела, особое таинство, сопровождающее священный союз мужчины и женщины.
Холли бросила на Кэтлин суровый взгляд:
— Я сейчас говорю абсолютно серьезно.
— Я тоже.
— А я вспоминаю, что было с Рейчел, когда она рассталась с Феликсом, — перебив Кэтлин, сказала Эмили. — Вот моя первая причина.
Кэтлин пожала плечами.
— Глядя на нее, я поняла: если физическая близость не сопровождается близостью духовной, это превращается в трагедию. У меня перед глазами было слишком много примеров. И я бы не хотела сама пережить нечто подобное. Именно поэтому я не собираюсь прыгать в постель к Оливеру. Во всяком случае, до тех пор, пока не буду уверена в прочности наших отношений.
— Хорошо, — тряхнула головой Кэтлин, — я готова согласиться — в случае с Рейчел разыгралась ужасная драма. Но эту драма устроила сама Рейчел. Я бы на ее месте реагировала гораздо спокойнее, и у меня бы хватило сил просто развернуться и уйти с гордо поднятой головой. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон.
— Ну, тогда тебе можно только позавидовать. Я бы так не смогла.
— Ерунда, на самом деле проблема решается очень просто: внимательно выбирай партнеров, чтобы не наткнуться на негодяя. Ты можешь быть капризной, привередливой и ужасно разборчивой, но при этом совсем не обязательно вовсе отказываться от секса.
— А я и есть капризная, привередливая и ужасно разборчивая, поэтому и не ложусь в постель с партнерами, а жду человека, которого полюблю сама и который полюбит меня. Вот — причина номер один.
— Причина номер два. — Холли заворочалась на диване и села, подтянув колени к подбородку. — Девяносто девять процентов твоих подруг преувеличивают красоту и романтичность процесса. Как правило, в финале нас постигает… м-м, небольшое разочарование… а иногда большое, — подумав, добавила Холли. — Но старт дается только один раз; выйдя на дистанцию, с нее уже не свернешь. И это я бы назвала третьей причиной. Так что мой тебе совет, Эмили, прежде чем отправляться в дорогу, хорошенько прикинь, что ты теряешь и что получаешь взамен.
— Неужели? — улыбнулась Эмили. — Значит, восторженные рассказы о сексе не соответствуют тому, что происходит в реальности?
— Не суди о том, чего не знаешь, — вставила Кэтлин. — Пока сама не попробуешь, не поймешь.
— И все же, — настойчиво повторила Холли, — необратимость процесса — достаточно веская причина.
— Ладно, — согласилась Кэтлин, — три причины вы назвали. Что-нибудь еще?
— А обо всех остальных я тебе уже говорила. Что плохого в ожидании? — Эмили пожала плечами. — Куда мы спешим? Почему мы должны действовать по принципу «чем быстрее, тем лучше»?
— Совершенно верно, — перебила ее Холли, — быстрый загар под искусственным солнцем, ресторан быстрого питания, быстрый секс — давай, давай, скорее, время не ждет. А по-моему, неторопливые отношения, долгие спокойные разговоры, неспешные ухаживания — это очень красиво.
— Понятно, — подытожила Кэтлин, — прежде чем ложиться в постель, надо выбраться из колыбели. Будем считать достижение разумного возраста четвертым доводом в пользу сохранения девственности в течение некоего определенного периода времени, который тоже должен быть разумным.
