– Прости, – ласково усмехнулся Хранитель, заметив, что я в страхе отодвинулась. – Просто из-за этого предсказания и начались все наши беды.
– Ты про ту книженцию, на которую я в твоем кабинете наткнулась? – удивленно переспросила я. – А что такого ужасного я из нее узнала? Эна рассказала, что мы поссорились в тот вечер, когда книжку доставили.
– Поссорились, – кивнул мужчина. – И через какое-то время ты начала убивать. Видишь ли, в недостающей части пророчества говорилось про меч, забирающий самое плохое из души человека. Оружие, которое могло бы уничтожить все зло в империи, даже больше – во всем мире. И подробно описывался способ, как этот клинок раздобыть. Ты всегда была мечтательницей, потому, видимо, и загорелась этой идеей. Как же, так легко раз и навсегда справиться с преступностью. Все что надо – осмелиться взять этот меч в руки. И принести в первую очередь себя в жертву. Дабы с чистой душой иметь возможность решать – кому жить, а кому умереть.
– Подожди, – взмолилась я, не поспевая за мыслью Мердока. – То есть я раздобыла этот меч, пронзила им себя, чтобы уничтожить все зло в своей душе, и пошла убивать налево и направо во имя добра и справедливости во всем мире? И что в этом плохого?
– Как бы тебе сказать…, – печально улыбнулся Хранитель. – Во-первых, слова древних часто бывают двусмысленными. Ты же читала ту книжку. Наверное, помнишь, сколько там туману. Надо много трудиться, чтобы расшифровать пророчество. И то полностью быть уверенным в своей правоте даже после многих лет кропотливой работы просто невозможно. Впрочем, ты тогда была столь самоуверенна, что даже не допускала возможности ошибки или неправильного толкования. А во-вторых… Понимаешь ли, Элиза, я, наверное, иногда бываю слишком властен и люблю приказывать. Издержки профессии. Но даже я никогда не осмелюсь на подобный шаг – в одиночку облагодетельствовать целый мир. Это неправильно. Ты просто не оставила людям выбора. Таким бескомпромиссным добро быть не может. Это уже зло.
– Но ты же постоянно все решаешь за меня! – подловила я Мердока на слове. – И никогда не оставляешь мне выбора.
– Да, – не стал он отнекиваться. – Но я же при этом не отнимаю у тебя волю размышлять. А ведь мог бы. Это не так трудно, как кажется. И тогда, уверяю, у тебя даже сомнений в правильности моих действий не возникло бы. Как ты говорила? Безропотная рабыня? Ты бы стала ею, если бы я захотел. Даже хуже. Рабы ведь часто ненавидят хозяев. А вот марионетки всегда поступают именно так, как захочет кукловод. При этом всерьез считая, что их решения самостоятельны. Ты хотела целый мир превратить в театр кукол, Элиза. Чтобы стать в нем единственным божеством.
– Какой кошмар, – прошептала я, неприятно пораженная открывшейся правдой, но тут же встрепенулась: – Подожди, значит, меч не убивал людей? Просто забирал часть их души? Почему же люди погибали?
– В пророчестве было сказано, что взять меч в руки может лишь наследница престола, – хмыкнул Мердок. – Когда ты взяла клинок в руки, ты отказалась от своего отречения. В Пермире власть передается тому, кто этого действительно желает и более достоин. Милорн всегда был холоден к своему титулу. И ты этим поступком вернула императорскую корону на свою прекрасную голову. В переносном смысле, конечно. Но трон вновь стал принадлежать тебе. Ведь у тебя было больше прав на него. Начала исполняться первая часть предсказания. В игре появилась императрица, которая щедро сеяла по собственной стране ужас и раздор. При этом наивно полагая, что поступает лишь во благо народа, и не удосуживаясь обернуться, чтобы проверить, как живут «осчастливленные» ею люди. Проблема в том, что эти люди никак не жили. Погибали сразу же. Как оказалось, препарирование душ – занятие весьма опасное и тонкое. И даже легендарный меч не в силах справиться с этим. Попробуй определи, в какой именно части человеческого сознания прячется зло. Намного легче вырвать всю душу из тела. И потом, кто сказал, что добрый человек сможет выжить в этом жестоком и полном несправедливостей мире? Даже растения обладают малой толикой сознания. Что же несчастным есть прикажешь? Воздухом питаться, увы, невозможно.
– Да уж, – невольно поежилась я, вспомнив недавние муки голода. – Постой, а я почему тогда осталась в живых? Сам же говорил, что я должна была первой принести себя в жертву.
– Должна была, – равнодушно кивнул Мердок. – Но не принесла. Спасибо, советчики подсказали, что в таком случае ты не сможешь нести добро в народные массы, так сказать. Мыслимое ли дело – всеблагая императрица убивает людей. Вот ты и решила отложить это самопожертвование на тот момент, когда в империи больше не останется злых людей.
– Хорошо, я все поняла, – понурила я голову. – Я была большой дрянью. Убивала всех направо и налево. Но при чем тут то обгоревшее создание?
– Понятное дело, что я был несколько недоволен сложившимся порядком дел в империи, – слабо улыбнулся Хранитель. – Пришлось начать против тебя войну. Это оказалось непростым делом – сражаться против собственной жены. Тем более что я вовсе не желал твоей гибели. Так или иначе, но тогда победа осталась за мной. Мне удалось пленить тебя и доставить в Пермир на суд Совета Мудрейших. И тут выяснилась интересная особенность. Как оказалось, ты очень изменилась за это время. Неудивительно – абсолютная власть и ощущение собственной безнаказанности сильно портят характер. А уж когда воображаешь себя богом на земле… Тут вообще туши свет. Каждое убийство, которое ты совершала своими руками, коверкало твою душу. И в итоге она оказалась изуродованной до безобразия. На допросах в Управлении я никак не мог понять, где та девушка, которая некогда стала моей женой. Передо мной сидело обезображенное злобой на весь мир подобие человека, которое ни капли не раскаивалось в сотворенном. Даже когда я рассказал, что все убитые умирали навсегда. Но в то же время я чувствовал, что где-то глубоко в душе этого чудовища осталась частичка той Элизы, которую я любил. И я решил рискнуть. Благо Милорн меня поддержал, мечтая помочь своей сестре. Да и потом, что в итоге я терял? Монстра в человеческом обличье, который уже не заслуживал жизни? А так существовал хоть мизерный, но шанс попробовать тебя вернуть.
Мердок надолго замолчал. Я, затаив дыхание, ожидала продолжения его жуткого рассказа. Муж рассеянно поцеловал мне руку и с неохотой произнес:
– Я убил тебя твоим собственным же мечом. Моя догадка оказалась верной – мне удалось перехватить твою душу, когда ее выпивал клинок. Перехватить и разделить на две неравные части. В одной из них была сосредоточена вся мерзость того зла, которое пробудилось в тебе. В другой же я постарался сохранить свою дорогую и горячо любимую жену. Конечно, это была уже не совсем та Элиза, с которой я прожил лучшие и счастливейшие годы своей жизни. Чуть более взбалмошная, капризная, безрассудная. Ведь зло обычно творят с очень серьезным выражением лица. Но тем не менее эта Элиза мне понравилась даже больше. К сожалению, в том существе осталась тоже какая-то капля тебя. Поэтому я не сумел его убить. Хотя пытался, не спорю, и не раз. Но в последний момент всегда отступал от своего замысла. Мне не оставалось ничего иного. Я заключил останки этой мерзости в хрустальный гроб и поместил в самый дальний подвал Управления под защиту множества заклинаний, надеясь, что это чудовище никогда оттуда не выберется.
– Я не понимаю, – жалобно призналась я, сжимая руками голову, которая, казалось, вот-вот должна была лопнуть от множества новых фактов. – Почему тогда судили меня, а не то чудовище? И почему меня отправили в ссылку?
– Совет Мудрейших так решил, – пожал плечами Мердок. – На него не произвели впечатления мои слова о том, что я удалил все зло из твоей души. Народу нужен был преступник и нужна была достойная кара. Да ты и сама, наконец-таки осознав, что творила своими руками, рвалась в изгнание. Стеснялась даже посмотреть мне в глаза. Ничего не оставалось, как пойти на эту вынужденную меру. С надеждой, что рано или поздно у меня получится вернуть свою жену в Дареор. И с тайной мечтой, что тысячелетие в таком немагическом Запретном мире полностью уничтожит малейшую твою связь с тем созданием. Ведь, несмотря ни на что, вы две части единого целого. Поэтому вас тянет друг к другу. Поэтому меч проснулся в твоих руках, почуяв былую хозяйку. И поэтому я не могу разорвать эту связь. Не в силах даже воспрепятствовать тому чудовищу, когда оно пытается добраться до тебя. Именно в снах, когда душа получает свободу от бренного тела, остатки прежнего зла пытаются дотянуться до тебя, с тем чтобы воссоединиться и завершить начатое однажды. И тогда мне придется убить тебя вновь. И опять начать все сначала. Неужели ты хочешь этого, Элиза?
– Чего? – настороженно переспросила я. – Того, чтобы меня убили? Нет, спасибо.
