эксперимент.
Жером Фандор направился к нему.
— Бесполезно, — коротко произнес он. — Я заметил то, что вы сделали… Вот уже два часа, как я за вами слежу…
И, приподняв манжету банкира, он показал всем нечто, похожее на тонкую пленку в форме перчатки из непонятного материала. Она крепилась на запястье незаметной резинкой.
— Это, господин Авар, — сказал Фандор, — просто-напросто человеческая кожа! Превосходно выдубленная человеческая кожа, сохранившая все свои качества… все свои бороздки. Вы догадываетесь теперь, где она могла быть взята? С какого трупа?
Господин Авар побледнел как полотно.
— С трупа Жака Доллона, — прошептал он. — Вы это хотите сказать?
И после секундной паузы шеф Сыскной полиции продолжил:
— Но этого не может быть, это какое-то сумасшествие. Как же, по-вашему, действовал этот несчастный?
— Очень просто, — ответил Жером Фандор. — Фантомасу прекрасно известна вся опасность для преступников антропометрии, этой совершенно точной науки. Он знает, что всякий отпечаток пальцев выдает убийцу. Ему также известно, что трудно что-нибудь сделать, не оставив следов… Вот почему каждый раз, когда ему надо было совершить преступление, он надевал сделанные из кожи Доллона перчатки. Таким образом, он делал так, чтобы во всех этих преступлениях идентифицировали личность Жака Доллона… мертвеца!
— Вы рассказываете какой-то роман с продолжением, — возразил господин Нантей. — Как вам пришла в голову такая мысль?
Фандор насмешливо посмотрел на банкира:
— Фантомас, не старайтесь больше отрицать того, что отрицать бессмысленно. Конечно же, я воздаю должное вашей гениальности. Вы можете гордиться тем, что додумались до такого. Я бы никогда не смог представить такого и, возможно, никогда бы не додумался, если бы вы не совершили оплошности и не оставили отпечатков у меня на воротнике… Отсюда никто не выходил, значит, виновный обязательно должен был быть здесь… У кого-то обязательно должны были быть руки Доллона… Как этот кто-то мог иметь руки Доллона? Черт возьми, конечно же, надо было подумать об этих перчатках…
И Жером Фандор повернулся к шефу Сыскной полиции.
— Господин Авар, — заявил он, — госпожа баронесса де Вибре покончила с собой в результате проведенных Барбе — Нантей биржевых махинаций или, может быть, была ими отравлена. Это не имеет существенной разницы… Ее смерть могла бросить тень на банк, поэтому ее труп был перенесен на квартиру Жака Доллона. Чтобы отвести от себя подозрения, художника пытаются отравить. Жак Доллон был опасным свидетелем… И его убивают в тюрьме при пособничестве одного из охранников до того, как он был признан невиновным… Кроме того, его руки использовали для совершения убийств… Я всегда утверждал, что Жак Доллон мертв… Это Нантей совершил все эти преступления, бросив подозрения на несчастного Жака Доллона. Кстати, все эти преступления были выгодны банку Барбе — Нантей… Я уже об этом говорил…
Нантей, казалось, чувствовал себя подавленным перед лицом доказательств и точных разоблачений журналиста и не противоречил ему, лежавший на кровати Барбе умирал. Кивая головой, Жюв время от времени подтверждал слова своего друга, а Жером Фандор спокойно пересказывал господину Авару мотивы преступлений, о которых он несколько минут назад смело говорил самому Нантею.
— Когда я вам позвонил, господин Авар, — сказал он, — я уже был уверен в предстоящем аресте. Никто не выходил из комнаты с того момента, когда руки Доллона оставили свои отпечатки у меня на шее. Значит, у кого-то были руки Доллона. Отпечатки пальцев всех присутствующих мне были знакомы. Следовательно, кто-то обладал каким-то средством или способом превращать свои собственные отпечатки в отпечатки Жака Доллона. Что это могло быть за средство? Оно должно было быть, как вы понимаете, съемным. Черт возьми, но это могла быть лишь пара перчаток… Пара перчаток из кожи рук Жака Доллона! Господин Нантей упорно держал свои руки за спиной. Я догадался, что это он выступил в роли Доллона этой ночью. И мне удалось сделать так, чтобы он не сумел снять эти перчатки, и взять их отпечаток у вас на глазах… Обо всем остальном вы можете догадаться сами, не правда ли? После того, как отпечаток был снят, воспользовавшись всеобщим смятением, Нантей сорвал свою перчатку, которая, как вы видите, в скрученном состоянии занимает немногим более места, чем сигарета… Выбрасывать ее было опасно, и он затолкал ее под манжету, делая вид, что поправляет ее. Проделывая эту хитрость, он вымазал в чернила руку, на которой не было перчатки, и таким образом хотел скрыть свою уловку. Я все это видел, господин Авар, я говорю вам не только о Лжедоллоне. Только что мы с Жювом поняли, что он — неуловимый Фантомас… Вот эта маска — неоспоримое тому доказательство. Кстати, он в этом и сам признался… Господин Авар, вам остается лишь взять этого человека. Жюв и я, мы вам его вручаем!..
Момент был невыносимо томительным.
В минуту окончательной победы Жюв и Фандор молча обнялись… Господин Авар с поднятой рукой двигался к Нантею. Тот отступал.
— Фантомас, — начал он, — именем закона я вас ар…
Но слова застряли у него в горле…
Когда он сделал еще один шаг, Нантей вдруг отскочил назад, и рука его нажала на деревянную обшивку стены.
В тот же момент господин Авар, словно споткнувшись о невидимое препятствие, растянулся во весь рост на полу!
Жюв и Фандор рванулись вперед. Но… Фандор тоже упал, тихо выругавшись.
— Боже мой… мы попались! Он убегает! — кричал Жюв.
Пока полицейский в отчаянном усилии пытался сделать хоть шаг — казалось, что его пригвоздили к полу, — Фантомас с быстротой молнии перепрыгнул через господина Авара, подбежал к двери и захлопнул ее за собой. Послышался взрыв смеха… Фантомас удалялся.
— Колдовство какое-то! — воскликнул господин Авар.
— Разувайтесь! Разувайтесь! — закричал Жюв, который уже мчался через весь дом босиком и с револьвером в руке, надеясь догнать преступника.
Подбежав к входной двери особняка, Жюв обнаружил там своих коллег, приведенных господином Аваром, которые мирно беседовали… Они не видели ничего… Улица была пустынна… В одно мгновение Фантомас исчез, испарился… Ему, неуловимому, снова удалось скрыться от тех, кто так упорно его преследовал!..
— О! Все очень просто, — объяснял Жюв ошеломленным господину Авару и Фандору. — То, что здесь произошло, объясняется очень просто. Я это сразу почувствовал, когда увидел, что Фантомас нажал на обшивку стены, а вы упали, господин Авар.
— Он нажал на электрический выключатель, не так ли?
— Да, Фандор, он подал ток… черт возьми! Этот негодяй предусмотрел эту невиданную хитрость… Мне кажется, что уже давно под полом этой комнаты он расположил мощные электромагниты… В момент, когда господин Авар подходил к нему, чтобы его арестовать, не надеясь более выпутаться из этого дела с помощью своей дерзости, он включил ток… Господин Авар, я и ты, Фандор, не смогли сделать и шагу, так как эти электромагниты притягивали гвозди наших туфель. А Фантомас спокойно ушел. Естественно, его подошвы были из изолирующего материала.
Господин Авар и Фандор молчали. Держать Фантомаса в своих руках, думать, что наконец-то им удастся захватить мерзкого преступника, и вдруг увидеть, как он уходит… От глубокого отчаяния на глаза наворачивались слезы.
— Над нами висит какое-то проклятье! — говорил Фандор. — В этот раз нам не в чем себя упрекнуть. Уж этого-то мы не могли предвидеть!
И про себя добавил: «Бедная Элизабет… Как сказать ей о том, что мы упустили убийцу ее брата?»
