– Это писал мистер Томас? – поинтересовалась она, беря в руки один из исписанных листков. – Теперь все ясно.
– Что ясно?
– Я о письмах из стола моего деда – но они написаны именно этим почерком. Должно быть, мистер Томас вел с Адамом деловую переписку.
Верджил застыл, оторвавшись от чтения бумаг, и Бьянка почувствовала, что мысли его где-то далеко, там, куда ей не было доступа.
В задумчивости он пристально посмотрел на нее.
– Как, говоришь, начинается то послание, которое ты видела?
– «Милый друг».
– Странное обращение подчиненного к Адаму Кенвуду, ты не находишь?
– У них могла завязаться дружба. Такое бывает.
Угрюмое выражение на лице Верджила сменилось злобной гримасой.
– Я хочу все знать об этих письмах, и не намерен дожидаться возвращения в Леклер-Парк. – Виконт поднялся. – Мистер Томас живет в деревне неподалеку. Раз я здесь, то могу поговорить с ним сейчас же, не откладывая дела в долгий ящик. Беседа не займет много времени.
Деревня находилась в четверти мили на запад: она состояла из одной-единственной улицы с тесно прижатыми друг к другу домами. Возраст некоторых из домов говорил о том, что здесь прошла жизнь не одного поколения, и что до постройки фабрики здесь находилось крестьянское поселение. Теперь многие дома были перенаселены, и, судя по запруженной народом улице, люди отдыхали после рабочей недели.
– Как много людей! – Бьянка вытянула шею, чтобы получше разглядеть за окном экипажа роящийся на улице народ.
– Мы строим новое жилье, но в первую очередь предоставляем его семьям. Приезжим придется пока подождать.
– Думаю, стоит поспешить со строительством, Леклер, если ты собираешься привлечь на фабрику новых рабочих.
– Раз внучка Адама Кенвуда решила остаться в доле, я уверен, мы сможем строить быстрее.
Довольная улыбка Бьянки успокоила Верджила, однако его недавние высказанные в разговоре опасения не исчезли – возможное замужество Бьянки могло поставить под удар управление фабрикой, даже несмотря на то, что они с Бьянкой стали близки. Теперь у него появилась еще одна цель – добиться, чтобы у них с Бьянкой оказалось общее будущее. Но все это позже, после того как он переговорит со своим секретарем: молодой человек, кажется, знал о фабрике и Дюклерках гораздо больше, чем предполагал Верджил.
– Я должен поговорить с ним наедине, – сказал он Бьянке, когда экипаж остановился перед старым, недавно перестроенным домиком.
– Понимаю: нам нельзя вместе показываться в доме.
Но дело было не в этом – просто Верджилу не хотелось, чтобы Бьянка слышала разговор. В действительности он даже не смог бы начать его в ее присутствии.
Виконт поспешно зашагал к дому, но его все равно заметили: наводнявший улицу народ притих, и Верджил почувствовал, что все взгляды устремлены на него.
Мистер Кларк никогда не бывал в этой деревне, по крайней мере, он не появлялся там на глазах у всех. Его инспекции совершались незаметно, втайне, так же как проходила и вся жизнь мистера Кларка.
Секретарь при виде его был застигнут врасплох, он усадил хозяина в тесной гостиной и сам устроился тут же, на стуле возле стола.
От Верджила не укрылась его настороженность.
– Я приехал вовсе не с тем, чтобы отчитывать вас, Томас, и, конечно же, не собираюсь увольнять вас. Мой визит носит частный характер.
Гарри Томас был крупным мужчиной с бледной кожей. Обычно у мужчин такого типа гнев или неловкость вызывают прилив крови, и в этот момент лицо Гарри Томаса приобрело кирпичный оттенок: он сидел, скрестив руки; глядя на него, можно было подумать, будто этот человек готовится к чему-то неприятному или же всеми силами пытается сдержаться от невольного проявления эмоций: определенно в его представлении внезапный визит начальника не мог сулить ничего хорошего…
И тут он не ошибся. Однако и начальнику, как догадывался виконт, от этого визита ждать хорошего не приходилось. После нескольких общих фраз о погоде и о том, что деревня растет, Верджил, не желая оттягивать развязку, перешел к сути.
– Вам известно, кто я, не так ли? – начал он. – Личность предыдущего мистера Кларка, я полагаю, тоже не была для вас секретом.
Лицо секретаря сморщилось, его глаза остекленели в ожидании.
– Он открыл мне свою тайну. Я держал язык за зубами и никому его не выдал так же, как и вас.
– Я вам верю.
Но верил ли ему Верджил? Ожидал ли он найти ответы на свои вопросы прямо здесь, в этой гостиной? Возможно ли, что Гарри Томас, не оправдав доверия Милтона, пригрозил рассказать всем о деклассированном виконте, который на досуге работает на фабрике? Но фабрика не достаточный повод для шантажа, тем более, когда речь идет о Милтоне. Здесь должно быть что-то более серьезное.
В голове у Верджила зрел ответ, принять который его сердце отказывалось.
Он прошелся по комнате, мысленно выстраивая продолжение разговора. Его взгляд, скользнув по
