понадобилось посоветоваться кое о чем с мистером Хэмптоном. И ей пришлось поделиться кое-какими секретами. Хэмптон, собственно, и открыл ей глаза. К мистеру Хэмптону она обратилась тогда потому, что он был адвокатом. И к тому же старым другом. Пен знала, что мистер Хэмптон всегда поможет ей дельным советом. Если бы она поделилась своими секретами с кем-нибудь из братьев, то они просто убили бы Энтони. Хэмптон же слушал ее спокойно, молча, по-деловому, но от взгляда Пен все равно не укрылся адский огонь в его глазах. И как ни старался Хэмптон тогда скрыть презрительные нотки в голосе, они все равно были слишком заметны.
Слава Богу, Хэмптон гораздо лучше самой Пен все понял.
– Понял, каким образом то, что Пен рассказала о муже, можно использовать против Глазбери. И видимо, позже в разговоре с ним сделал кое-какие намеки, а иначе с чего бы тогда граф так легко ее отпустил?
Но сейчас Пен с ужасом чувствовала, что ее свободе приходит конец. Граф, судя по всему, всерьез намеревается вернуть свою «блудную» жену. И на этот раз его уже ничто не остановит. Пен знала, что он хочет излить на нее гнев, накопившийся за все эти годы. Пен начало трясти от этих мыслей. Напряжение последних дней, судя по всему, не прошло даром.
Пен отвернулась, чтобы мистер Хэмптон не видел ее слез, она и так уже доставила ему кучу хлопот. Надо все-таки держать себя в руках, иначе одному Богу известно, чем это может кончиться.
Хэмптон находился так близко, что Пен чувствовала его дыхание. Ей нравилась эта близость, по крайней мере она хотя бы немного отвлекала ее от мрачных мыслей.
Джулиан коснулся ее руки. Потом бережно взял ее за подбородок, посмотрел в глаза. По идее Пен должна была шокировать подобная выходка, но это прикосновение только успокоило ее.
– Я уже обещал вам, графиня, что сделаю все, что в моих силах. И я готов положить за это жизнь!
Взгляд Джулиана завораживал Пен. Сейчас перед ней снова стоял восторженный подросток, с которым она когда-то играла в отважных рыцарей и прекрасных дам. Пен и себя сейчас чувствовала все той же юной девочкой, словно и не было всех этих лет унижения, постоянной борьбы за собственные права... И Пен знала, что все вернется снова: и дружба, и верность прежних лет.
Пен больше не могла сдерживать своих эмоций. Слезы хлынули ручьем.
Джулиан ли обнял ее, или она сама бросилась в его объятия, но, через мгновение он уже крепко держал ее в своих сильных руках. Пен вовсе не собиралась стесняться подобного поведения. В конце концов, они с Джулианом просто старые друзья. В его объятиях Пен чувствовала себя защищенной, словно за каменной стеной.
– Граф уже угрожал вашим братьям и сестре, – говорил Джулиан. – Думаю, следующим буду я. Так что, графиня, вам теперь небезопасно оставаться в моем доме. Лучше бы вам перебраться куда-нибудь подальше от Лондона. У меня есть поместье в Эссексе, на самом побережье. Завтра же утром я собираюсь отвезти вас туда. Имение весьма уединенное, и, должен предупредить, лишенное многих благ цивилизации. Но пару дней, уж извините, вам придется побыть там одной, а мне за это время нужно уладить кое-какие дела в Лондоне. Вы сможете пару дней обойтись без слуг и прочих удобств?
Пен молча кивнула. Она готова была терпеть любые трудности, лишь бы не жить в постоянном страхе. Она боялась, что граф где-то рядом, а его люди, возможно, следят за каждым ее шагом и в любой момент может произойти что-то неожиданное.
Немного придя в себя, Пен вдруг смущенно покраснела и отошла от Джулиана на шаг.
Сам же Джулиан отнюдь не выглядел смущенным, но Пен давно привыкла, что непроницаемый мистер Хэмптон по определению не может иметь смущенный вид.
С вашего позволения, графиня, – произнес он, – я удаляюсь в свой кабинет. Меня ждут кое-какие дела. Разбужу я вас завтра перед рассветом. Выехать нам нужно как можно раньше, чтобы было меньше свидетелей. Надеюсь, вас не затруднит столь ранний подъем?
– Ничуть, мистер Хэмптон, – проговорила она. – Я привыкла рано вставать.
Глава 5
Джулиан был прав, имение действительно выглядело пустынным, почти диким. Поднявшись на небольшой пригорок, экипаж подъезжал к невысокому каменному дому, стоявшему, как казалось, посреди полной пустоты, если не считать двух-трех амбаров рядом с ним. Единственным звуком был шум прибоя, доносившийся с моря.
Когда Джулиан и Пен покидал и его лондонский дом, слуга еще спали. Даже Баткин и миссис Таттл не знали об их планах отъезда.
– Это ваш дом? – спросила Пен, выходя из экипажа.
– Да, – ответил он, подавая ей руку. – Я купил его несколько лет назад после того, как обрел наконец некую стабильность в плане работы и финансов.
– Вы, должно быть, хотели иметь место, куда могли бы иногда сбегать от столичной суеты и рутины текущих дел?
– Да мне просто хотелось иметь домик на берегу моря. Я всегда любил море.
– По-видимому, это у вас в крови. Ведь, если не путаю, один из ваших дядей был офицером флота? Вы даже одно время подумывали пойти по его стопам. Не жалеете порой, что все-таки выбрали иную карьеру?
– Графиня, одно из правил, которому я следую в жизни, – никогда не жалеть о прошлом. Это бессмысленно. Кое о чем я, правда, все- таки жалею, но это совершенно не имеет отношения к работе и карьере.
Домик оказался простым и скромным, но вполне симпатичным. Гостиная, небольшая, тщательно подобранная библиотека, выходящая окнами прямо на море. Высокие балочные потолки, побеленные стены без обоев, простая, но не грубая мебель...
– Симпатичный домик! – проговорила Пен. – И вы живете здесь совсем один, даже без слуг?
– Без.
– И даже Баткин здесь не бывает?
– Нет.
Пен попыталась представить себе, как живет здесь мистер Хэмптон в полном одиночестве и тишине. Лишь звуки моря и ветра бывают здесь его «собеседниками». Из того, что дом не был заперт, Пен поняла, что Джулиан наведывается сюда не только летом. Пен не удивилась бы, если б узнала, что он специально ездит сюда и в дождь, и в бурю, и в снег, чтобы побыть наедине с беснующейся природой.
Пен стояла в дверях гостиной, глядя, как мистер Хэмптон разводит огонь в камине. Казалось, она понимала, чем так нравится Джулиану этот дом и чем понравился ей.
Пен вспомнила, как однажды летом Джулиан гостил у них в Леклер-Парке. Она, спасаясь от внезапно хлынувшего дождя, вбежала в дом и обнаружила в библиотеке Джулиана. Он стоял у открытого окна, любуясь дождем. Казалось, он был совершенно зачарован этой картиной. Не говоря ни слова, Джулиан тогда прошел мимо нее. Пен вскоре увидела его в том же окне – вышел в сад, прямо под ливень. Желал ли он тогда слиться с природой, почувствовать дикую красоту безумства стихий? Или, может, был на что-то зол, надеялся, что дождь смоет с него дурное настроение?
– С огнем в доме будет не так сыро, – произнес он, выпрямляясь и отряхивая руки, испачкавшиеся в золе. – Я разожгу еще камин на кухне и в спальне, которую вы выберете себе. Советую, впрочем, где- нибудь на втором этаже, там комнаты поуютнее.
– Мистер Хэмптон, – улыбнулась она, – вы в таких красках расписывали дикость своего имения! Я решила, что здесь какой-нибудь полуразрушенный сарай, а оказалось, что даже комнату выбрать можно. Что ж, поднимусь наверх, посмотрю, что там за комнаты.
– Как вам угодно. А я пока займусь камином на кухне. Поднявшись по узкой лестнице, Пен обнаружила наверху целых три спальни. Самая большая, с окнами на море, очевидно, принадлежала Джулиану. Две другие, поменьше, располагались в противоположной части дома.
Пен задержалась в одной из них, рассматривая простое, но опрятное убранство: кровать с холщовым покрывалом, беленые стены, гардероб из сосны.
Комната явно принадлежала женщине. Что именно говорило Пен об этом, она, пожалуй, затруднялась сказать, но что-то наталкивало ее на эту мысль. Может быть, едва уловимый, но все-таки имевшийся запах духов?
Пен вдруг покраснела. Ну конечно же! Что же еще может быть? Для холостяка очень важно иметь домик подальше от посторонних глаз и время от времени уединяться в нем. Как это она сразу не подумала об этом? Неудивительно, что даже слуги Джулиана не показываются здесь.
Пен практически ничего не знала об отношениях мистера Хэмптона с женщинами, если не считать сплетен. Да еще того, что вокруг Джулиана всегда увивалось много женщин, рассчитывающих на его внимание, но, как правило, они старались впустую.
Впрочем, откуда, собственно, известно, что впустую? Мистер Хэмптон, судя по всему, умеет хранить тайны, если существование маленького домика в сельской глуши умудряется скрывать почти от всех.
Пен прошлась по спальне, думая о том, кто посещает этот дом. Есть ли среди них ее знакомые? Есть ли у Джулиана постоянная пассия, или ему больше по душе одноразовые приключения?
– Вы выбираете эту спальню, графиня?
Пен обернулась. Джулиан стоял в дверях, в руках у него был ее большой саквояж. Пен вдруг вообразила его входящим в эту спальню, для того чтобы... Эта картина, живо представшая ее мысленному взору, заставила ее покраснеть до корней волос.
Пен молчала. Джулиан принял это за согласие, прошел к гардеробу и поставил саквояж рядом с ним.
– Я предпочла бы другую, – проговорила она.
– Что ж, воля ваша. Я и сам считаю, что та, с видом на море, уютнее.
– Да, но... она, кажется, ваша?
– Когда я здесь – да. Но, как я уже сказал, дня два вы пробудете здесь совсем одна, так что спальня в вашем распоряжении.
– Спасибо, мистер Хэмптон, но мне все равно не хотелось бы занимать вашу спальню.
– Воля ваша, –