– Следовательно, он вышел по срочному делу?
– Возможно.
– Это было свойственно ему?
– Совершенно нет. Мы всегда завтракаем… – Венсан запнулся и покраснел, к горлу подкатил комок, – завтракали вместе.
– Он был вашим другом или просто коллегой по работе?
– Другом.
– Легкий характер, радовался жизни, к самоубийству не склонный?..
Венсан недоверчиво взглянул на комиссара, не понимая, куда тот клонит, и ответил с невольным сарказмом:
– В полуметре воды случайно или даже по своей воле утонуть трудно. Разве только ваше имя, как свидетельствует история, не Луи Второй Баварский!
Комиссар внимательно посмотрел на Венсана. История была его страстью. Он не удержался и спросил так же сурово, как и начал расследование:
– А вы не верите в самоубийство Луи Второго?
– Нет. Слишком много людей было заинтересовано в его смерти. Ох уж эти государственные интересы! Его самоубийство всех устраивало!
– Мы возобновим этот разговор позже, а сейчас вернемся к вашему другу. Были ли у него враги?
– Откуда? Вы знаете, мы не вмешивались ни в чью жизнь ни в Йере, ни в Кро. Довольствовались обществом друг друга.
– А интимные связи?
– Мы жили бок о бок. Но Бертран был очень скрытен по части своих сердечных дел и увлечений, впрочем, всегда мимолетных. Встреча на пляже, здрасте – до свидания… Сколь-нибудь продолжительных знакомств у него, насколько мне известно, не было. Это покажется вам странным, но, чтобы возникла душевная привязанность, нужно располагать временем. Мы же, как я вам уже говорил, должны были закончить работы в долине Верпо к 15 августа, а из-за дождей в последнюю неделю сильно выбились из графика. Так что за этими хлопотами некогда было думать о чем-то другом.
– Вы закончили, Бакконье? – спросил Жардэ инспектора.
Узкая тропинка вела от ручья к дороге и, проходя мимо «меари», Венсан неожиданно для себя воскликнул:
– Плащ Бертрана!
– Плащ, ну и что?
– У меня совсем выпала из памяти эта история. На празднике в Кро накануне 14 июля Бертран познакомился с девушкой. Она каталась на карусели и показалась ему очень красивой и немного странной. Потом они танцевали. Началась гроза, и он повез девушку домой. На прощанье дал ей свой плащ, а она обещала вернуть его на следующий день, то есть 14 июля, если быть точным. Но 15 июля, то есть вчера, плаща в машине не было.
– Все, что вы рассказываете, очень важно. В котором часу ваш друг пришел домой вечером 14 июля?
– Но помню, я не смотрел на часы. Во всяком случае не поздно, так как я еще не ложился.
– Значит, ваш друг не провел ночь с этой девушкой?
– Нет.
– И в этот вечер она плаща ему не отдавала?
– Я не знаю, когда она ему отдала плащ, но, повторяю, вчера его в машине не было.
– Вам еще что-нибудь известно об этой девушке? Венсан рассказал комиссару все, что запомнил из скупых откровений Бертрана, особенно о странном, неестественном поведении девушки.
– Он сказал, что она живет где-то в долине Верпо?
– По крайней мере, он ее высадил у пальмовой аллеи, ведущей к большому дому.
– В округе всего пять или шесть владений с похожими аллеями. Так что это не составит труда… А более точными сведениями вы не располагаете?
– Нет.
– Убийство, если это подтвердится, могло быть совершено на почве ревности. Банальная история с ревнивым мужем или возлюбленным? Правда, здесь такие случаи редки.
– Потому что обманутые мужья и возлюбленные здесь меньше ревнивы, чем где-либо?
– Нет, просто-напросто нравы меняются, а здесь, на Лазурном берегу, любовным историям не придают большого значения.
Продолжая говорить, комиссар пошарил в карманах плаща и вытащил записку, сложенную вчетверо. Он прочитал вслух: «В четверг вечером, в то же время». Почерк был мелкий, буквы теснились друг к другу, с наклоном то в одну, то в другую сторону. Такой почерк – находка для психиатра или графолога, – подумал Жардэ, но вслух этого высказывать не стал.
– В четверг вечером, – произнес он, – то есть сегодня. Сегодня, но где? Видимо, на празднике в Кро… Вам неизвестно, во сколько у вашего друга было назначено свидание 14 июля?
