— Бью вальдшнепа влет без промаха.
— Рука ваша не отвыкла от шпаги?
— Позавчера я дрался на дуэли.
— Все с тем же успехом, что и в прежние дни?
— К сожалению, нет.
— Как так?!
— Этот наглец легко отделался. Следовало, конечно, убить его, но мне показалось, что достаточно проткнуть ему плечо и обезоружить. Но это еще можно исправить, дорогой друг. Если вы погостите у меня подольше, мы дадим ему время на поправку, и, когда он окончательно выздоровеет, я вызову его снова. Чтобы поразвлечь вас, мы подыщем ему секунданта для пары. Постойте-ка… Да вот хотя бы виконта де Майбуа, если вы, конечно, посчитаете его достойным скрестить с вами клинок. Таким образом, я позабавлю вас и уложу наглеца д'Аннуа.
— Погодите, Портос! Мне послышалось, вы сказали — «де Майбуа»? — смеясь, проговорил Арамис.
— Майбуа — это вам, а мне — другой. Он зовется д'Аннуа… Впрочем, если вам больше по душе этот, мы можем поменяться.
— Что вы, Портос! Вы разве забыли, что говорите с монахом.
— С монахом!!! — вскричал Портос, с выражением лица, немало позабавившим Арамиса.
— Ну да, с монахом. Разве вы не знали об этом?
— Помнится, д'Артаньян как-то писал мне что-то в этом роде, да я, признаться, не верил. Однако на вас костюм мирянина.
— Тс-с, это для маскировки! Тут замешана политика.
— Политика! — громогласно вскричал Портос и тут же огляделся по сторонам. — Политика, — повторил он снова шепотом. — А-а, понимаю!
— Еще бы, дорогой Портос. Я и не сомневался, что вы меня поймете с первого слова, — еле заметно улыбнувшись, отозвался Арамис.
— Вы упомянули о д'Артаньяне, — добавил он. — Так вот, речь идет о нем.
— Тысяча чертей! С нашим другом приключилась какая-нибудь неприятность?!
— Вы угадали.
— Проклятие! Рассказывайте же, рассказывайте!
— Д'Артаньян попал в Бастилию.
— И господин де Тревиль не помешал этому?!
— Это было не в его силах, поскольку приказ был подписан королем.
— «Королем»?! — вскричал Портос. — Вы говорите — «королем»?!!
Видя, что великан никак не может уразуметь это сообщение, Арамис счел своим долгом повторить его.
Наконец смысл сказанного полностью дошел до Портоса.
— Хорошие же дела творятся в Париже, нечего сказать!
В наше время король не имел привычки отправлять своих мушкетеров в Бастилию, разве что это делал за него господин кардинал.
— Ну, уж без него в этот раз тоже не обошлось, можете не сомневаться.
— Значит, вы приехали…
— Чтобы предложить вам составить мне компанию.
— Вы собираетесь…
— Прогуляться в Париж.
— И выручить д'Артаньяна.
— Вот именно.
Портос одарил Арамиса восхищенным взглядом.
— Черт побери, друг мой! Ваш поступок делает вам честь.
В стенах своего монастыря вы узнали, что д'Артаньян попал в беду, тогда как мы с Атосом сидим в своих замках и проводим время в праздности.
— Так вы присоединитесь ко мне?
— Черт побери! Почему вы спрашиваете!
— Но ваша супруга, Портос… госпожа дю Баллон, она тоже?
— Проклятие! Увидев вас, я позабыл все на свете! — И на чело великана пала тень.
— Вот видите, дело не так просто, как кажется.
Портос густо покраснел. Он понял, что Арамис догадывается о его семейных обстоятельствах.
Оба бывших мушкетера ехали шагом. Деревья пошли реже, они приближались к опушке. Дальше начинался луг. За ним, примерно в полулье, виднелся замок дю Баллон.
— Вы представите меня госпоже дю Баллон… — начал Арамис.
Услышав это, Портос покраснел еще гуще. В простоте душевной он только сейчас сообразил, что его друг никогда не встречался с бывшей прокуроршей, которую он, Портос, всегда заочно рекомендовал как «герцогиню». Арамис же был в близких отношениях с настоящей герцогиней, которую называл «белошвейкой». Теперь, предчувствуя близкую встречу Арамиса со своей супругой, Портос пришел в крайнее смятение.
— Вы представите меня госпоже дю Баллон как аббата д'Эрбле, — продолжал между тем Арамис, читая в душе Портоса, словно в открытой книге. — Духовное лицо вызывает меньше подозрений. — И видя, что Портос хочет что-то сказать, быстро добавил:
— Вполне естественно, что ваша супруга любит вас. Она будет взволнована и не захочет, чтобы вы приняли участие в опасном предприятии, к тому же еще в компании бывшего мушкетера.
Брошенный Портосом благодарный взгляд показал Арамису, что вновь обретенный друг по достоинству оценил его деликатность.
— Думаю, мы не станем волновать вашу супругу, друг мой. Это было бы жестоко, — ровный мелодичный голос Арамиса уверенно вел свою партию.
Портосу на миг почудилось, что он слушает проповедь, произносимую его другом.
— Поэтому мы не станем упоминать о Бастилии, кардинале и прочих неприятных вещах.
— Но что-то сказать все-таки придется?! — воскликнул Портос простодушно.
— Согласен, друг мой, — улыбаясь, сказал Арамис. — Но прошу вас предоставить это мне. Я постараюсь повести дело так, чтобы не дать госпоже дю Валлон никаких оснований для волнений.
— О, друг мой, вы всегда были дипломатом. Я буду нем, как тот сом, что угодил на крючок Мушкетона три дня назад.
— Я здесь, сударь, — донесся слабый голос.
— Вы слышите? — спросил Арамис. — Там, в кустах, человек.
— Это Мушкетон! Живо, бездельники. Бедняга Мушкетон явно не в голосе! Последние слова Портоса были адресованы обоим егерям, следовавшим за собеседниками на почтительном расстоянии.
Были организованы энергичные поиски. Все близлежащие кусты исследованы самым тщательным образом. Результатом всей этой суматохи явилось обнаружение Мушкетона, распростертого в траве. Когда Арамис и Портос приблизились к нему, верный слуга громко застонал и закрыл глаза. Всадники спешились и в мгновение ока окружили пострадавшего. Арамис наклонился над лежащим и попытался нащупать пульс.
— Бедняга Мушкетон, — встревоженно пробасил Портос. — Он жив?
— Ах, сударь! Пока. Но, наверное, скоро умру, — тихо проговорил Мушкетон, открыв глаза и увидев склонившегося к нему Арамиса.
— Откуда столь мрачные предчувствия, милый Мушкетон? — улыбаясь, спросил Арамис.
— Да потому, сударь, что у меня, видно, начался бред: я слышу ваш голос, а вижу-то вовсе не вас, а господина Арамиса. 0-ох, сударь, велите послать за нашим капелланом…
— Успокойся, Мушкетон, я не видение, а живой человек из плоти и крови, — успокоил Арамис.
Мушкетон потрогал его за руку.
— Как, господин Арамис! Неужели это вы к нам пожаловали! И правда! Сударь, ах, сударь, значит, я
