С е р п у х и н. У нас, надо вам сказать, дело поставлено очень серьезно. Ансамбль песни и пляски. Недавно сшили им новые костюмы потрясающие! Драматический кружок - на первом месте в области. Ставили самые выдающиеся вещи, вплоть до 'Грозы' и 'Бронепоезда'. Имеем премии всесоюзные и республиканские, не говоря уже о грамотах, благодарностях и так далее. В прошлом году создали детскую хореографическую группу, она уже выступает. Теперь вот познакомим наших зрителей с вашим дарованием. Чему я от души рад, Надежда Федоровна, и очень вам благодарен. И знаете, мы вам сможем устроить гонорар. Небольшой, конечно, по нашим возможностям.
Н а д е ж д а. Да ну? Я никогда не получала гонорар.
С е р п у х и н. А у нас получите.
Н а д е ж д а. Чудно!
Проходит почтальон.
Почта! (Бросается навстречу.)
П о ч т а л ь о н. Я же вам сказала: Миловановым нет! (Проходит.)
Н а д е ж д а (возвращается). Да, о чем мы говорили? Да, вы мне, значит, дадите подработать немножко.
С е р п у х и н. Договорились, Надежда Федоровна. И когда мы побеседуем насчет репертуара?
Н а д е ж д а. А когда хотите. Мне все равно.
С е р п у х и н. Давайте не откладывать надолго.
Н а д е ж д а. Давайте.
С е р п у х и н. Если завтра?
Н а д е ж д а. Хорошо.
С е р п у х и н. С утра вам удобно?
Н а д е ж д а. Давайте с утра.
С е р п у х и н. Так, значит, до завтра, Надежда Федоровна.
Н а д е ж д а. До свиданья.
Серпухин уходит.
С о с е д к а (из-за забора). Подумайте, все нет и нет вам письма.
Надежда всходит на крыльцо.
Странно!
Надежда уходит в дом.
С е р п у х и н (удаляясь, мечтательно). Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет...
7
В квартире Георгия. Т у с я и О л ю н я.
Т у с я (роется на книжной полке). Вот тебе тригонометрия. Физика за девятый. А чего нет - тетя Сима достанет.
О л ю н я. У нее и так со мной столько хлопот... Не знаю, чем я отблагодарю за такое отношение. Она говорит - как кончатся госэкзамены, она сама со мной будет заниматься. И математичка из ее школы.
Т у с я. Ох, эти экзамены! Сидишь, сидишь...
О л ю н я. Я тебе помешала, извини.
Т у с я. Ничего не помешала, я рада хоть капельку оторваться. Косточки мои бессонные! Понимаешь, всё надо сдать на ура. Если будут тройки, в Ленинград нечего и соваться.
О л ю н я. Мединституты есть во многих городах.
Т у с я. Хочу в Ленинград. Ты вот где только не побывала, а я? В пионерлагерях. Да на экскурсию со школой ездила. Но один раз, два года назад, папа ездил в Ленинград, в командировку, каникулы были, лето, и он нас с мамой взял. Мама что-то купить хотела, а я вдруг себя увидела среди такой красоты! Вот как твоя мама говорила, что даже во сне не приснится... Ни в музеи не хотелось, ни в театр, - бродить, бродить по улицам... по набережным... и днем, и в светлые эти ночи... Эти здания - среди воды и неба, воды и неба! Розовая вода в полночь и золотые шпили... Дождь пошел, и ты не поверишь - все еще красивей стало! Да что я рассказываю, ты сама, наверно, видела.
О л ю н я. Нет, в Ленинграде мы не были.
Т у с я. И сидит он во мне как заноза. И всего неделю мы там прожили. И к концу недели мне казалось, что я никогда нигде больше не жила и ничего другого не любила. Такой это город.
О л ю н я. Красота зданий, по-моему, роли не играет.
Т у с я. Всякая красота играет.
О л ю н я. Но, конечно, нужно выбирать, где преподавание на самой большой высоте. Где можно набраться настоящей культуры. Я об этом много думала. Я думала вот о чем. Говорят, прадедушка наш, в честь которого Миловановку назвали, малограмотный был. Читал, говорят, еле-еле, а писать не умел вовсе, только фамилию мог подписать. А мы с тобой будем - ты, может быть, знаменитым хирургом, а я - физиком вроде Капицы... или Резерфорда... Если вдуматься - это то самое, за что боролся прадедушка.
Т у с я. Я не буду знаменитой. Для этого слишком много требуется.
О л ю н я. Но если очень стремиться! Если все подчинить одной цели!
Т у с я. Трудно. Хочешь не хочешь - отвлекаешься.
О л ю н я. Не отвлекаться!
Т у с я. Практически невозможно.
О л ю н я. Я сейчас читаю, читаю. Тетя Сима дала мне список, что прочитать в первую очередь. У нее все классики есть: протяни руку и бери.
Т у с я. А куда девать любовь, если все подчинить одной цели? Ведь любила же ты?
О л ю н я. Нет.
Т у с я. Ни разу?
О л ю н я. Я не успевала. Меня гнали мимо.
Т у с я. Я бы все-таки успела. Одними классиками жив не будешь.
О л ю н я. Два раза, нет, три - мне показалось... Но мы сейчас же уехали. И тогда я решила об этом не думать никогда.
Т у с я. Ты так можешь? Решить - и не думать?
О л ю н я. Да, я могу.
Т у с я. Серьезно?
О л ю н я. Я когда-то решила не думать, что я одета хуже всех в классе. И заставила себя не думать. Совсем! Потом решила не думать о том, что все нас жалеют или смеются над нами. Хорошие жалеют, а сволочи смеются. (Стиснув руки.) И не думала!
Т у с я (после молчания). Возможно, из тебя действительно выйдет Резерфорд. Очень может быть.
О л ю н я. Ты ничего этого не в силах понять как следует. С твоим детством!.. В сущности, дети должны бы выбирать себе родителей.
Т у с я. Тогда у некоторых, и даже у многих, не было бы детей.
О л ю н я. И правильно. Значит, заслужили.
Т у с я. Выбирать - трудная штука. Вот, например. Человек тебе, в сущности, далекий. Какую-то свою прожил жизнь, которая тебе непонятна. И страшновата даже. И многие от него чего-то страшного ждут. И что-то всегда в глазах от той жизни, какой-то сумрак. И старше тебя на целых пять лет! А есть другие, дурачки веселые, хохочут, острят, все в них как на ладони ясно, вместе учились, вместе на каток... И не нужны, можешь ты понять? Не нужны.
О л ю н я (выслушала хмуро и немного свысока). Да. Отвлекаешься. Очень.
Т у с я (засмеялась). Я же тебе говорю.
О л ю н я. Занимайся. Я пошла.
Т у с я. А готовальня? Забыли про готовальню!
О л ю н я. Спасибо. (Уходит с учебниками и готовальней.)
