протянул подарок: – Для тебя, поскольку ты стала так много для меня значить… – пробормотал он.
Дани чуть не застонала. Она не хотела никаких подарков от него. Она натужно улыбнулась, стараясь быть любезной:
– Сирил, не нужно было этого делать. Совсем не нужно. – Она положила подарок на буфет, стоявший у двери, и показала на множество хрустальных графинов и бокалов: – Не хочешь ли чего-нибудь выпить перед ужином?
Сирил пришел в замешательство. Дани обычно такая воспитанная… Он не видел ее несколько дней, с того самого дня, когда она ходила на императорский бал и на балет, но почувствовал в ней настораживающую перемену.
Она выжидающе смотрела на него, все еще указывая на выстроившийся ряд ликеров, виски и водки.
– О да, – сказал он наконец, – водка была бы весьма кстати. Но неужели тебе не хочется посмотреть подарок? – Подмигнув, он добавил: – Он из Дома Фаберже.
Она не ответила и стала наливать водку.
– Сам Петер Карл Фаберже помог мне выбрать его для тебя, – продолжал Сирил. – Ты ведь знаешь о знаменитом золотых дел мастере императорского двора России, не так ли?
Дани прищурилась. О, с какой бы радостью она рассказала ему о Фаберже!
– Да, я знаю, и ты очень любезен, Сирил, но я всегда была застенчива в отношении подарков. Может, подождем до конца ужина? – Она знала, что к тому времени, вероятно, уже швырнет подарок ему в лицо, так зачем притворяться и выказывать благодарность сейчас?
Разочарованный, он согласился, взял рюмку водки, которую она предложила ему, и осушил одним глотком.
Дани налила себе бренди и пригласила Сирила в гостиную.
Пытаясь рассеять странное, напряженное настроение, Сирил оживленно предложил:
– Расскажи о вашем визите в Зимний дворец и о том, понравился ли тебе балет.
Она с радостью стала рассказывать ему о бале и театре.
Сирил притворился, что рассказ захватил его, все время думая, как она прелестна и желанна. Он так мечтал обнять ее, страстно поцеловать…
– Сирил, ты слушаешь? – спросила Дани.
– Да, да, продолжай, – быстро кивнул он.
Послышался стук в дверь, и она встала, зная, что официант принес первое.
– Ну вот, будем есть.
Он покорно последовал за ней в альков, заметив с интересом, что он соединялся со спальней. Если повезет и ему удастся пробудить ее желание, это будет весьма кстати.
Дани лениво мешала ложкой в тарелке с супом, в то время как Сирил быстро расправился со своим блюдом, желая, как можно быстрее закончить обед и удалить суетящегося вокруг них официанта.
– Тебе не нравится? – Он указал на ее почти полную тарелку.
– Я не могу есть так быстро, как ты, Сирил, – ответила она.
Он побледнел, но ничего не сказал, решив подождать, пока она закончит.
Так же медленно ела она и другие блюда. Он пил уже вторую чашку кофе, ожидая, когда она наконец съест второе.
– Что-то случилось, дорогая? – не выдержал Сирил. – Тебе совсем не нравится?
Она вопросительно подняла бровь, злобно взглянула на него и прошипела:
– О чем ты говоришь? Только потому, что я не жую так же быстро, как ты, ты приходишь к выводу, что со мной что-то случилось?
Сирилу надоело ее отвратительное поведение. Он пристально посмотрел на нее:
– Хорошо, Дани. В таком случае не объяснишь ли мне, зачем ты пригласила меня сегодня вечером, если не можешь быть вежливой? Весь вечер у тебя плохое настроение. Я принес дорогой подарок, и ты даже не соизволила открыть его. Каждую минуту ты стараешься уколоть меня. Если я сделал что-то, чем оскорбил тебя, скажи, и я попытаюсь исправиться. Если нет, тогда, прошу, перестань так себя вести.
Дани изо всех сил сдерживала клокотавший внутри гнев. Как Сирил владеет собой! Как он спокоен и уверен в себе. А ведь обокрал ее, пытался помешать Дрейку вернуть доброе имя своей семьи и все для того, чтобы достичь славы для самого себя. Он не считает свои поступки ужасными, а волнуется только из- за того, почему она так холодно обращается с ним.
Дани не отвечала, и Сирил начал испытывать настоящее смятение. Неприятный холодок пробежал по его спине. Она явно смотрела на него с ненавистью. Почему? Что он сделал? Неужели каким-то образом узнала о том, что он украл картину? Нет. Но другой причины для ее столь странного поведения не было…
– Ты хочешь, чтобы я ушел? – глухо спросил он.
Дани бы очень этого хотелось, но она не могла допустить, чтобы он застал Дрейка в своем магазине. Как только картина будет найдена и окажется у нее, он уже ничего не сможет сделать. А до тех пор он может обвинять Дрейка в краже. Нельзя так рисковать.
– Извини, – выдавила она из себя. – Я, наверное, просто устала. Десерт подадут в гостиной, ты не против?
