сделать это.
Его признание показалось бы Дани довольно странным, если бы не рассказ Сирила о матери Дрейка. Тогда она поняла, что прошлое мешало ему научиться верить женщинам.
– Я рада, – сказала она ему, – что со мной вы решили попытаться.
– Это верно, вы дороги мне. Доверьтесь мне, Дани. Я никогда не обижу вас.
Всем сердцем она надеялась, что это было так, потому что впервые в жизни перестала контролировать свои чувства, прекрасно сознавая, что, поступая таким образом, делает себя ранимой. И все же она желала… отдаться Дрейку, она сама приняла решение…
Ужин был восхитительным: свежий паштет из гусиной печенки с салатом из цикория; запеченный средиземноморский лещ с креветками и артишоками. Лучшие сорта красного и белого вин, шампанское, кофе и коньяк.
Однако Дани и Дрейк едва притронулись к еде и едва отпили из своих бокалов. Их мысли были заняты только друг другом.
Официант суетился вокруг них и беспокоился, что еда не понравилась им. Наконец Дрейка утомило его присутствие, и он жестом отпустил его.
Когда они остались наедине, Дани спросила:
– Официант не обидится, что вы отправили его? Управляющий гостиницей подумает, что он виноват, или владелец ресторана обвинит шеф-повара в том, что блюда недостаточно вкусны.
Дрейк медленно покачал головой:
– Видите ли, я владею и гостиницей, и рестораном.
Дани была потрясена, но не его богатством, поскольку она привыкла к общению с людьми состоятельными. «Значит, – ошеломленно думала она, – он сам оформил интерьер гостиницы, все ее прекрасные комнаты». Теперь стало понятно его едва слышное «мерси», когда она расточала восторженные комплименты оформлению гостиницы.
Дрейк встал, подошел к ней и подал руку. Нежно лаская кончиками пальцев ее запястья и глядя ей прямо в глаза, он тихо спросил:
– Хотите отведать десерт в отдельном кабинете? Улыбнувшись, она молчаливо проследовала в другую комнату.
Дани знала, чего хотела, знала с самого начала, что, когда придет нужное время – с нужным мужчиной, она не станет прибегать к глупым отговоркам. Ничто не будет сдерживать ее, и – она искренне надеялась – не будет и сожаления.
Ни на мгновение не отрывая от его лица пристального взгляда, она начала медленно расстегивать свое вечернее платье, и оно мягко упало к ее ногам. Она осталась в белье из атласа и кружев и протянула к нему руки:
– Мой дорогой, сегодня вечером десерт – это мы.
С глубоким стоном радости и удовольствия Дрейк схватил ее на руки и хрипло пробормотал:
– Я никогда не хотел ни одну женщину больше, чем вас, Дани, и собираюсь доказывать это… всю ночь напролет.
Глава 18
Дрейк встал и задумчиво смотрел на Дани. Она спала, лежа на боку. Ее обнаженное тело словно парило в блестящем сиянии лунного света, льющегося через окно.
Изумительная, божественная, ни на кого не похожая.
Природа наделила ее не только всеми мыслимыми атрибутами физической красоты, о которых только мог мечтать мужчина. Она была также необычайно умна, чувствительна, остроумна.
Она была девственницей.
Но не это удивило его, а ее способность доставить ему удовольствие, вознести его на такие высоты страсти и наслаждения, которые он никогда не находил в объятиях других. Казалось, она знала, как возбудить его, как доставить ему радость и получить то же самое от него. Отдаваясь ему, она получала во сто крат больше… и Дрейку это бесконечно нравилось…
Дрейк прекрасно понимал, что Дани не будет предъявлять претензий за то, что лишил ее девственности. Ведь она сама дала ему понять, что хочет его, поэтому с его стороны соблазнения не было.
И все же он считал себя связанным с ней и желал, чтобы жизнь его не была столь запутанна и неопределенна. Он поклялся, что ничто не помешает ему вернуть честь своему роду и имени отца, но теперь чувствовал, что ему потребуется напряжение всех сил, чтобы не позволить этой красавице с медовыми глазами стать препятствием на его пути.
Ему необходимо было получить доступ к картине «Александровский дворец», изучить ее и найти ключи, которые привели бы его к сокровищу – яйцу Фаберже. Возможно, пришло наконец время довериться Дани. Она наверняка согласится отдать ему картину. Что плохого, если она будет знать о его прошлом, раздумывал он, особенно теперь, когда он испытывает к ней чувства, которых никогда не питал ни к одной женщине, чувства, наслаждаться которыми он хотел и впредь.
Он пошел в свой кабинет, допил водку и стал беспокойно мерить шагами комнату. Он снова думал о Колте и удивлялся, почему он переживает о нем, когда у него полно неприятностей в собственной жизни? Но он жалел беднягу, которого тащила под венец авантюристка Лили. Ведь в Англии она прыгала из постели в постель в поисках богатого мужа.
Какой уловкой она воспользовалась для того, чтобы вынудить Колта жениться? Ребенок? Слишком рано – даже для такой интриганки, как Лили. Она скорее всего использовала более изощренный сценарий, возможно, заставила его поверить в то, что он соблазнил ее, что она была девственницей. Тогда она разыграла перед ним трагедию: если он не женится на ней, ее жизнь будет разрушена.
