неноменклатурная бюрократия, и, прежде всего «силовики», соскучившиеся по «твердости». Кроме того, как уже очевидно, своих коллег охотно поддержит номенклатурная верхушка коммунистической оппозиции. Да и не только верхушка, и не только коммунистическая, а большинство лево-патриотической оппозиции. В борьбе с «жирными котами» найдется место всем – от Николая Рыжкова до Анпилова.
Кстати поэтому стоит в ближайшее время ожидать развитие процесса нахождения взаимопонимания и конструктивного сотрудничества правительства и оппозиции, начатого блестящим утверждением Черномырдина в Думе.
Криминалитет по сценарию номенклатуры очевидно уже выполнил свою миссию и безусловно подлежит уничтожению с конфискацией имущества. Энтузиазм масс по этому поводу – один из важнейших резервов в политических планах номенклатуры. При этом несомненно, что у номенклатуры есть 'полностью свои люди' не только в предпринимательских кругах, но и среди криминалитета. Это то верное меньшинство криминалитета, оставленное «на всякий случай», и уцелеет. Но оно будет незначительным.
Как видим, реализация планов номенклатуры объективно будет носить характер избиения своих противников и конфискации их добра. Варианты возможны только в оценках масштабов этого избиения. Идеологическим и политическим оформлением подобной стратегии является широкий спектр вариантов «розового национал-социализма».
Заметим, что шансы реализовать свою стратегию у номенклатуры велики. Практически их противники в стратегической перспективе обречены, если не предпримут нечто экстраординарное.
Вторая сторона назревающего конфликта, как уже очевидно, это 'новые русские', связь которых с номенклатурой ослабла. Остается поражаться наивности некоторых 'новых русских'. Неужели они всерьез думали, что цековские и обкомовские боссы затевали перестройку, чтобы облагодетельствовать кого-либо, кроме самих себя? Тем не менее, таких 'наивных' среди 'новых русских', по-видимому, большинство. Можно полагать, что амбиции и надежды 'новых русских' обусловлены целым рядом их тактических успехов и наличием достаточно заметных союзников.
Прежде всего, конечно, их самыми мощными союзниками внутри России являются СМИ. СМИ, особенно телевидение, ставшее само по себе в определенной степени властью и бизнесом, крайне не заинтересовано в возвращении всевластия бюрократии. Для боссов СМИ это потеря не только престижа, но и денег. Заметим, что СМИ – практически единственная опора 'жирных котов'. Но СМИ действенны только там, где есть выборы, есть демократия.
Потому-то «новые русские» объективно не заинтересованы в свертывании выборной демократии. Потому-то они и отстранили от власти тех, кто хотел бюрократического переворота и отмены выборов – Коржакова и Ко. Они чувствовали, что в этом случае события развивались бы по схеме: отмена выборов – контроль за СМИ – антикоррупционная кампания – «отстрел жирных котов» – установление диктатуры бюрократии.
Следует отметить еще одну сильную сторону барыг – 'новых русских'. Именно их поддерживает Запад. Это было не мало в начале 'реформ'. Однако не стоит переоценивать роль западной поддержки сейчас. В настоящее время ее эффективность определяется в основном личным влиянием западного лобби на Ельцина. Любой его приемник будет более свободен от такого влияния.
Говоря о Ельцине, нельзя не отметить, что также как у номенклатурной бюрократии есть 'свои' буржуи, также и у либеральной прозападной буржуазии есть 'свои' люди во власти. Это тоже важный фактор относительной устойчивости новых буржуа. Однако мы можем наблюдать постепенное вытеснение или ассимиляцию либерально-буржуазных лоббистов бюрократическим аппаратом. Нет ныне в правительстве и среди региональных глав наиболее ярких фигур такого типа, как Гайдар, Авен, Попов, Собчак и т.п. Возвращение к власти их коллеги Чубайса носит характер одномоментной, 'прорывной' акции и не может компенсировать медленно, но верно идущие процессы номенклатурной консолидации бюрократии.
Объективно союзниками новых буржуа в их борьбе с бюрократами являются криминальные круги. Вопрос состоит лишь в том, могут ли новые буржуа организовать политическое взаимодействие с криминалитетом. По-видимому, этот вопрос до конца не решен.
Особенностью тактики торгово-финансовых кругов в их борьбе с бюрократией является опережающие удары по силовым структурам. Максимальное ослабление силовых структур, всецело подконтрольных бюрократии, позволяет барыгам надеяться на победу над паханами.
Следует признать, что имеются определенные объективные тенденции, способствующие такой политике. Часто упускается из виду, что сильные государственнические тенденции в России всегда находились в постоянной борьбе с российскими же тенденциями народно-анархического толка.
Похоже, что столь часто упоминаемая 'любовь' русского народа к своим 'силовикам' не более, чем расхожий пропагандистский миф. Не западной же пропагандой придуманы сугубо русские народные формулировки 'мент поганный' и 'вояка паршивый'. Именно эту тенденцию сейчас активно оседлали либерально-буржуазные круги, понизившие рейтинг армии и спецслужб до весьма низкой отметки. И предел в этом отношении еще не достигнут. Тем более, что за шквальную дискредитацию внутренних органов пока еще не брались.
Вершиной тактического мастерства буржуазных барыг стал взлет Лебедя. Объективно Лебедь классически 'сделан' с помощью подконтрольных буржуазным кругам СМИ. Все широковещательные заявления Лебедя о борьбе с коррупцией, не более чем слова. Между тем наибольшие успехи Лебедь достиг именно в акциях, главным итогом которых была дискредитация силовых структур и их руководства. Нынешний этап своей карьеры Лебедь ознаменовал победой над наиболее активными номенклатурными врагами буржуазии – Коржаковым, Барсуковым, Сосковцом. Таким образом, никто из серьезных аналитиков не сомневается, чей человек Лебедь.
Особая ценность Лебедя в борьбе барыг с паханами определяется тем, что он временно заблокировал 'диктаторский сектор' политического спектра. Любой другой потенциальный диктатор настоящего номенклатурно-бюрократического толка не сможет на данном этапе соперничать с ним. Более того, многие активные политические круги определенного толка ошибочно принимают Лебедя за своего, и замыкаются на нем.
Так что стабильное положение новой буржуазии определяется сейчас двумя фигурами – Ельциным и Лебедем. Конец Ельцина или конец Лебедя (а тем более то и другое одновременно) означает начало процесса, который в ближайшей перспективе приведет к началу «охоты на барыг».
Как это ни странно, единственной стратегией самосохранения барыг может быть только новый взлет популизма особого толка. Пока существует Ельцин, и политически влиятелен Лебедь, под их прикрытием можно при энтузиазме масс начать наступление на номенклатурную бюрократию. Но для успеха этого наступления оно должно быть гораздо более радикально, чем раньше и, что самое главное, давать зримые и ощутимые блага народу.
