– Занятно, – протянул Виталий. – То-то тут девушки такие красивые.
– Ладно, Казанова ты наш, – прервал его Алексей. – Ну, и что же дальше?
– А дальше я вдруг вспомнил, что известный нам с тобой Герман Стерлигов именно здесь искал библиотеку Грозного. А потом вдруг резко прекратил поиски.
– Ну и что из того? Прекратил, потому что убедился в ее отсутствии.
– Нет, дружище. Прекратил в тот момент, когда прочно связал свою политическую карьеру с ортодоксальным православием.
– Да он с самого начала своей деятельности «патриотического бизнесмена» был православным.
– Не совсем, не совсем. Поначалу он был довольно умеренным.
– А при чем здесь вообще православие?
– Я подозреваю, что очень даже при чем. Наверное, есть причины, по которым именно православное руководство очень не заинтересованно в нахождении этой библиотеки.
– Почему?! – несказанно в один голос удивились Алексей с Виталием.
– Это опять же мои подозрения. Но мне кажется, что было в этой библиотеке нечто такое, что очень не нравится нашим батюшкам. Они об этом знают и поэтому блокируют поиск библиотеки.
– Но они сами могли бы ее найти. И перепрятать, либо уничтожить.
– Наверное, не нашли. Ведь фигура Грозного не столь уж проста. И его отношения с церковью, если посмотреть на события прошлого под иным углом, весьма интересны. В самом деле, менял и убивал патриархов. Устроил у себя в резиденции военно-монашеский орден. Да, именно военно-монашеский орден. Именно так смотрится его монастырь опричной верхушки, если посмотреть на это не как на некую карикатуру, а как на серьезный факт.
– Погодите, Святослав Михайлович, – удивился Виталий, – какой монастырь?
– Эх, Виталий, ты активист Русского сопротивления, а не знаешь историю собственной страны. Штаб опричнины и весь двор Грозного были помимо всего прочего неким монастырем, где сам царь был игуменом. Они служили службы, звонили в колокола и так далее. Историки смотрят на это как на причуды монарха. А если отбросить эту версию о причудах? Тогда получается, что Грозный копировал чуть ли не один в один быт ордена тамплиеров.
– Вот это да! – удивился Виталий.
– Впрочем, дружище, это не важно. Важно только то, что отношения Грозного с церковью были натянутыми. И это сопровождалось некоторыми весьма необычными поступками царя. Так что вполне возможно, что в библиотеке было то, что Грозный приберегал для давления на церковь. А значит, от церкви прятал. Так что в поисках этой библиотеки они находятся в одинаковом положении со всеми иными искателями.
– Ладно, допустим, – сказал Алексей. – Но нам это сейчас не столь интересно. Важная для нас деталь, как я понял, состоит только в том, что нашим церковникам эти поиски не нужны. Им бы, может быть, и хотелось бы ее найти, но гораздо проще примитивно заблокировать такие поиски. И то правда, эти деятели всегда предпочитают пассивную оборону. «Не буди лихо, пока оно тихо».
– Блестящее знание родного фольклора, мой дорогой, – не без иронии похвалил Кузнецов. – Но продолжим нашу печальную повесть.
– Почему печальную? – туповато спросил Виталий.
– Потому что погиб наш товарищ. Это что не понятно?!
– Извините, Святослав Михайлович, немного потерял нить ваших мыслей.
– Эх, Виталий, сколько наших погибло за то время, что я участвую в Русском Движении. Ну, за них. Не чокаясь.
Они снова выпили.
– Мне хватит, – сказал после этого Алексей.
– Мне тоже, – поддержал его Виталий.
– Ребята, не выставляйте меня алкоголиком. Хватит, так хватит. Но вы все-таки приехали сюда в мое распоряжение как активисты нашей партии. Так что не расслабляйтесь.
– С чего вы взяли, что мы расслабились, – спросил Алексей.
– Так, некоторые косвенные разведпризнаки. Ладно, не берите в голову. Итак, цепочка моих рассуждений вам понятна. Прекращение активности Германа Стерлигова я связал с приказом его православных кураторов. А это лишний раз подтверждало, что поиски именно здесь имеют определенную перспективу. Но что из этого следовало? Только то, что библиотеку в принципе найти можно.
Я как-то высказал эту мысль просто так, в кулуарах, после заседания пленума Центрального Совета нашей партии. И тут наш лидер, Юра Булаев, полушутя сказал, что если бы мы эту библиотеку нашли, то могли бы весьма дорого продать. И тогда деньги на финансирование русской национально-освободительной революции были бы у нас в избытке.
Так что стоило попробовать.
– Святослав Михайлович, а не слишком ли цинично? Все-таки это наше национальное достояние.
– Национальным достоянием является по большому счету информация, содержащаяся в этой библиотеке. И мы бы продали библиотеку не тем, кто собирается ее уничтожить, а тем, кто собирается ее опубликовать. Впрочем, мы, как всегда, постоянно отвлекаемся. Так что, господа офицеры Русского сопротивления, извольте генерала не перебивать, а слушать внимательно.
Ясно?
